– Вы видели его зубы? – Анестезиолог склонился над лицом чахлого юноши. – На осмотре он объяснил, что они у него испортились, потому что он их не чистил. Ему двадцать три года, а от зубов уже одни корешки, страшно интубировать.
– Ковбой небось, изжевал все зубы о щепочки. – Я сделал надрез, установил дренажную трубку.
– Не ковбой, но вроде того, фермер. Вдвоем с сестрой на ферме живут. Варганят там метамфетамин из удобрений. Уже второй раз прибывает к нам с огнестрельной раной. Заявил, что проверял пистолет сестры и по чистой случайности выстрелил себе в плечо.
– Не скучают братец с сестрицей.
В операционную снова зашла Соболева, на этот раз доложить о состоянии предыдущего пациента. Я как раз захватывал пулю пинцетом, когда в кармане моего халата затрещал телефон.
– Екатерина, сделайте одолжение, помогите ответить.
Она кивнула, выудила из кармана айфон, нажала на экран, приложила мобильник к моему уху.
– Доктор Воронин?
– Кто спрашивает?
В последнее время свирепствует настоящая эпидемия телемаркетологов. Наконец я вытащил пулю и отправил ее в миску.
– Самира у нас. Слышишь? Не отключайся.
– Кто вы?
– Самира за газырь. Указания последуют. Вмешаешь полицию – убьем и Самиру, и тебя, и твою мать.
– Это розыгрыш? Я немедленно звоню в полицию.
Послышался перепуганный, срывающийся голос Самиры:
– Алекс, газырь в коробке из-под дисков «Крестного отца». – Дальше что-то вроде удара и ее крик: – Спаси меня!..
И сразу гудки отбоя. Я потрясенно уставился на Екатерину. По ее судорожно сведенным бровям было ясно, что она слышала разговор. Ни слова не сказала, только нахмурилась. Паркер возмущенно загалдел, что давно пора пересажать всех этих наглых продавцов страховок, от которых нигде нет покоя. Я вытер о плечо мгновенно вспотевший лоб, подозвал резидента:
– Заканчивайте, доктор Дженнингс. Прочистите и зашивайте.
Содрал перчатки, выхватил айфон у Екатерины, выскочил в коридор, позвонил Самире. Ее телефон был отключен. Я все же послал ей эсэмэску: «Не волнуйся, все будет хорошо».
Поверить в реальность происходящего я все еще не мог. Это наверняка розыгрыш! Но я уже знал, что не розыгрыш. Я слышал ее голос. Не такая она великая актриса, чтобы так достоверно изобразить панику.
Я почти бежал по больничным коридорам. С чего она взяла, что газырь под «Крестным отцом»? Чушь. Не важно. Сейчас надо что-то делать. Надо спасать ее. Я снова и снова бил по кнопке вызова лифта. Влетел в свой офис, захлопнул дверь, позвонил Виктору:
– Виктор Андреевич, вы просили обратиться, если что. Я только что получил звонок вот с этого номера.