Хуже всего было то, что мы ни в чем не были абсолютно и стопроцентно уверены. Существовали вероятности, возможности, версии, но ничего конкретного, чтобы опереться в расследовании или взять за отправную точку.
Наконец наступило утро, когда случилось событие, которое помогло не только устранить одну из вероятностей, но и подарило новую надежду на итоговый успех следствия. Это произошло в ветреный, но ясный мартовский день, когда по углам садов в Брэксэме еще лежал снег, хотя, помнится, в воздухе уже запахло весной. И даже Биф не выглядел угрюмым и желчным, встретив наступающий день в приподнятом настроении. Кончики его усов взлетели вверх, а не висели обсосанными в грустных раздумьях.
— Они разыскали его, — возбужденно объявил он. — Этого типа — Фэйрфакса.
— Вы имеете в виду… тело?
— Не-е-ет! — воскликнул Биф, до предела протянув в своем отрицании гласный звук. — Он жив и здоров. Живее многих из нас, я бы так сказал. Его отследили в Париже.
Не столь эмоционально, но Стьют подтвердил эту информацию.
— Он все-таки явился в наше парижское консульство, — сказал инспектор. — Насколько я понял, захотел перебраться в Швейцарию. У нас есть его адрес в Париже, и сейчас французская полиция установила за ним наблюдение. Жена вместе с ним.
— Как вы собираетесь действовать дальше?
— Переправимся через пролив, — ответил инспектор. — Я беру Бифа с собой.
— Мне ехать с вами? — изумленно выдохнул Биф. — Зачем я вам там сдался?
— Вы знаете Фэйрфакса в лицо. А я при идентификации никогда особо не доверял фотографиям. Мне нужно иметь при себе человека, способного опознать его.
— Боже мой! Чего я в этой вашей Франции не видел?
— Вам необходимо быть готовым к отъезду через полчаса. Надо успеть к полуденному парому через Ла-Манш.
Но Биф все еще не мог смириться с происходящим.
— Уж не знаю, как отнесется к этому моя жена. Париж! Я не бывал на континенте с самой войны.
— Что ж, побываете снова. Торопитесь, идите переодеваться.
Биф вывалился из кабинета как человек, погруженный в глубокий транс.
— Другого способа нет, — коротко сказал Стьют, словно все еще хотел объяснить решение не только мне, но и самому себе. — Нужен кто-то, хорошо знающий этого типа.
Признаюсь, я размышлял, не присоединиться ли мне к ним. Я провел в Брэксэме уже три недели, наблюдал за ходом расследования с самого начала. При этом я располагал временем, и теперь казалось, что, если уж я стал свидетелем всех предварительных и вполне рутинных этапов следствия, мне сам бог велел присутствовать при вероятной развязке. Кроме того, меня соблазнял несомненный элемент гротеска, который обещал сопутствовать столь неожиданной экспедиции. Биф в Париже! Сама по себе мысль об этом сулила интересные перспективы. А Фэйрфакс, несомненно, был человеком, чья информация не могла не оказаться и поразительной, и крайне полезной для дела.