Дело без трупа. Неоконченное дело (Брюс) - страница 99
— И что же?
— Предположите, Таунсенд, пока только предположите, что он убил ее до того, как их заметил Медоуз…
— Но…
— Верно, Медоуз действительно ее видел, но ему в глаза светил слепящий свет фары мотоцикла. Но слышал ли он, чтобы она хоть раз подала голос? Были ли у него твердые основания считать ее в тот момент все еще живой?
— Господи!..
Подобное предположение в самом деле открывало перед нами самые жуткие перспективы для дальнейших умозаключений.
— Давайте поступим так. Я изложу вам свое видение ситуации, а вы старайтесь подмечать вероятные ошибки, допущенные мной. Молодого Роджерса всегда отличала легкомысленная расточительность. Это нами установлено. Он вступил в любовную связь со Смайт, а потом написал ей письмо с отказом от всех прежних обещаний и обязательств и решил больше не встречаться с этой девицей. Два года назад он в местном пабе познакомился с Фэйрфаксом и начал доставлять ему кокаин из Буэнос-Айреса. Но вот во время его последнего увольнения на берег с судна совпало так, что два этих эпизода в его жизни оказались связанными вместе. Впрочем, это даже не совпадение. Всем известно, что беда никогда не приходит одна. Полиция Буэнос-Айреса направила своего человека в надежде отследить, кто являлся его здешними партнерами, чтобы в конечном счете накрыть всю сеть наркоторговцев. Здесь нет ничего невероятного, если принять во внимание редкостную настойчивость в расследованиях, которые они проводят, не считаясь даже с крупными накладными расходами. Фэйрфакс понимает опасность продолжения бизнеса, объявляет молодому Роджерсу, что сворачивает деятельность, и советует тому не появляться больше в Буэнос-Айресе. Внушив ему эту мысль, Фэйрфакс садится в поезд, отходящий в 14.50, как он нам и сказал, а Роджерс отправляется в Чопли на встречу со Смайт. А там он либо не сумел ни о чем с ней договориться, либо притворился, что согласен на ее условия, но объяснил ей необходимость отправиться вместе в Брэксэм, поскольку ему, дескать, нужно взять деньги в доме дядюшки. Вероятно, уже к тому времени он решил убить беднягу, и тогда ясно, зачем ему понадобилось покупать целый моток веревки. А может статься, что именно наличие веревки навело его на мысль об убийстве. Как бы то ни было, он остановил мотоцикл посреди пустоши, и они пошли пешком в сторону от дороги — нам поведал об этом викарий из Чопли. Уговорить Смайт отправиться на небольшую прогулку не составило бы труда. Он мог предложить ее в знак примирения. Как только парочка удаляется от шоссе, он всаживает в девушку нож, забирает у нее письма и на том же месте сжигает. Причем очень тщательно, поскольку нам удалось обнаружить лишь небольшой уцелевший фрагмент. Затем он усаживает уже мертвую бывшую подружку на заднее сиденье мотоцикла, прочно привязав за ноги, скрытые юбкой. Кусками той же веревки обматывает ей кисти рук и затягивает узел перед собой, чтобы тело оказалось закреплено самым надежным образом. Или же кисти он зафиксировал к своему брючному ремню. Далее Роджерс возвращается в сторону Брэксэма и намеренно дожидается в темном углу улицы любого прохожего, способного позже подтвердить при необходимости, что видел Смайт живой на заднем сиденье мотоцикла без десяти шесть. Время тогда уже имело для Роджерса решающее значение. Он не мог ждать дольше чем до без пяти шесть, поскольку в шесть отходил поезд, на котором Смайт, как мы предположили, уехала в Лондон. И вот мимо проходит Медоуз. Возможно, Роджерс заранее знал, что носильщик непременно пройдет тем путем. Если же нет, то ему просто повезло. Он намеренно задал вопрос, во сколько отходит лондонский поезд, хотя сам отлично знал ответ. Следом ему предстояла самая рискованная часть операции. Нужно было проехать мимо станции и свернуть в проулок. Но улицы в той части городка освещены тускло. Да и кто мог бы разобрать, жива или мертва девушка, сидевшая на мотоцикле, поскольку тело накрепко привязали к сиденью? Он проскочил мимо «Дракона» и свернул в уже совершенно темный проезд, что не могло занять дольше нескольких секунд. Затем потребовалось совсем немного времени, чтобы снять тело с мотоцикла, затащить на пирс и скинуть в реку. Труп сразу же пошел бы на дно, оставаясь там хотя бы несколько часов. А когда он бы всплыл и был обнаружен — какие улики свидетельствовали против Роджерса? Его видели вместе с ней незадолго до шести часов. А вскоре он уже сидел в пабе совершенно один. На остаток же вечера он собирался заготовить себе алиби. Все складывалось в его пользу. Но… Что ж, такое бывает. Случилось нечто непредвиденное. Совесть взыграла в нем с гораздо большей силой, чем он мог предполагать, и Роджерс проболтался о совершенном преступлении своему дяде. Остальное нам прекрасно известно.