Я смываю, и вода утекает в канализацию.
— Ты должен был стать сантехником, — говорю я.
Папа ухмыляется:
— Тогда бы я точно больше зарабатывал.
В ванную заходит дедушка, у него в руках «Над пропастью во ржи». Увидев папу, он замирает.
— А это, наверное, Мелвин, — улыбается папа. — Я Джереми, папа Элли.
Он протягивает дедушке руку. Дедушка ее не берет.
— Вы руки помыли? — спрашивает он.
— Вода в туалете чистая, — отвечает папа.
— Тогда выпейте ее.
На минуту воцаряется тишина.
Потом дедушка показывает на книгу:
— Вы тут целый день лясы будете чесать? Мне домашку доделать надо!
На ужин папа готовит ризотто. Мы устраиваемся в нашем крошечном дворике, взрослые наливают себе красного вина, а мы с дедушкой пьем газировку. Свежий воздух, вкусная еда, родители, сплетничающие о театральных друзьях, — мне кажется, будто я смотрю свой любимый телесериал. Только в сегодняшней серии дедушка играет эпизодическую роль угрюмого подростка-молчуна. Впрочем, может быть, он вовсе и не играет.
Папа с дедушкой никогда не были закадычными друзьями. Когда мои родители только поженились, дедушка наговорил папе кучу всего, используя такие слова, как «панк», «моя дочь» и «обрюхатить». Так что о том, чтобы посвятить папу в тайну Мелвина, и речи быть не может.
Дедушка поворачивается к папе:
— Я слышал, вы актер. И как, добились успеха на этом поприще?
— Вообще-то, да, — отвечает папа. — Гастроли нашего театра продлили еще на год.
— Это замечательно, Джереми! — восклицает мама.
— Поздравляю, папа! — добавляю я.
Дедушка невозмутимо продолжает:
— Прибыльное, наверное, дело — гастролировать по богом забытым местам.
— Я — член профсоюза, — терпеливо объясняет папа. — У нас отличный социальный пакет.
Дедушка фыркает.
Папа заинтересованно улыбается:
— Кого-то ты мне напоминаешь.
— Неужели? — отвечает дедушка. — Кого же?
— Да одного старика. Такого типичного ворчуна. Вы с ним, кстати, дальние родственники. Наверное, имя Мелвин — это семейная традиция.
Мы с мамой обеспокоенно переглядываемся.
Затем, не говоря ни слова, дедушка встает из-за стола и идет в дом.
Папа обращается к маме:
— Интересный парень.
— Ах, подростки! — притворно-равнодушно поводит плечами мама.
— Я уберу со стола, — предлагаю я и начинаю собирать тарелки.
Родители довольно улыбаются мне.
Я захожу на кухню с грудой тарелок и, увидев, чем занят дедушка, чуть не роняю их: он наливает красное вино в пластмассовый стаканчик.
— Ты что делаешь? — шиплю я.
— А на что это похоже? — отвечает дедушка и делает глоток.
— Но… Но… Тебе нельзя!
— Почему это? — ворчит он. — Я ведь совершеннолетний. И мне нужно чем-то заглушить боль. Меня ужасно мучают ноги.