- Во имя чего - знать? Знания нужны людям для силы и счастья, - спокойно сказал Маас. - А тебе нужны были знания, чтобы обеспечить господство своей партии над страной и страны - над всей планетой.
- Ваши методы преступны и чудовищны, - добавил Куир. Когда он смотрел на меня, его лицо принимало одно и то же выражение.
Судьба давала мне последний шанс, самый последний…
Я изобразил покорность и сказал:
- Да, да, вы правы, преступления наши чудовищны. Такова уж эта планета людей. Воистину она достойна уничтожения.
Я набрал побольше воздуха в легкие, взвинчивая себя до предела, сознательно вызывая у себя приступ истерии, как это умел делать фюрер, и закричал:
- Чего же вы ждете?! Жмите на кнопки, сбрасывайте на проклятую планету ваши сверхбомбы! Еще секунда - и будет поздно! Ну!…
Мои слова были рассчитаны на то, чтобы вызвать у слушателей эмоциональный шок, заразить их истерией, лишить способности рассуждать. Но они стояли неподвижно и со смесью любопытства и омерзения смотрели на меня. Моя истерия переходила в припадок, я уже не мог остановиться и кричал, срывая голос:
- Сбрасывайте же ваши бомбы, пока зараза с Земли не перекинулась к вам, не затопила всю галактику, всю Вселенную! Когда наши корабли прыгнут через космические просторы, будет поздно! Мы разрушим ваши города, испепелим всех вас, уничтожим вашу презренную цивилизацию! Мы отравим, изгадим все, к чему прикоснемся! Нас не изменить!
Пришельцы стояли надо мной, как бездушные истуканы. Сквозь гул в ушах я услышал спокойные слова Мааса:
- Ты говоришь неправду. Люди Земли разные.
Мы получили эти свидетельства не только от тебя. У нас достаточно аппаратов, чтобы изучать планеты, не опускаясь на них. И мы продолжаем думать о Контакте с Землей. Но это уже никоим образом не касается ни тебя, ни Поводыря, ни Густава…
«Они даже знают эти имена», - мелькнуло у меня.
- А с тобой, - Маас, как мне показалось, вздохнул, - пусть будет так, как должно было быть.
22 сентября.
Я сижу в камере и пишу. Случилось самое худшее - пришельцы вернули меня в тот страшный день, в безвыходную для меня ситуацию… Впереди - трибунал. А пока меня заставили дописывать дневник, вспоминать все, что может им пригодиться. Только об одном я ничего не расскажу - о Тайне. Пусть всех вас, люди, мучит вечное любопытство и сожаление о том, чего вы не смогли у меня выведать. У вас останется единственный путь - выловить всех моих сподвижников, среди них - Поводыря и Густава, они посвящены в Тайну. Они истребляли вас не меньше меня, почему же им должно повезти больше? Почему они останутся живыми и на свободе, тогда как я буду болтаться в петле? Пусть разделят мою участь!