– Вы догадываетесь, что они представляют, когда думают о нас? – со смехом спросил Воронцов, имея в виду наших общих друзей. Я вздрогнул: думал, это он расстегивает мне рубашку, а Ясна стоит сзади и, просовывая руки мне под локти, дергает за пряжку ремня. Оказалось, все было наоборот.
– Конечно! – ответила Рыбка. Ее голос звучал слабо и нежно. Странно признаваться, но мне дико нравилось, что ее так повело от бокала вина. Я четко ощущал, что разум ее спит и что хотя бы просто теоретически я могу делать с ней все, что взбредет в мою пьяную башку. – Пока один из вас сует мне в рот свой член, второй…
– О, не торопи события! – расхохотался Воронцов.
– Что? – Она тоже засмеялась и наконец справилась с третьей сверху пуговицей.
– Мы же не будем так долго кормить их пустыми фантазиями? – отозвался он.
Я протянул руки и попытался обнять ее, но это было против правил.
– Ясна, никто не заставит тебя делать того, чего ты не хочешь.
– Никто, кроме меня, – снова влез Воронцов и сдернул с меня штаны. – Смотри-ка, наш супергерой уже готов.
– Зачем мне завязали глаза? – Мне тоже было смешно, язык заплетался.
– Потому что нас напрягает твоя благонравная рожа.
– Ничего нас не напрягает, – ответила Ясна, медленно стаскивая с меня мою новую рубашку. – Просто мы кое-что придумали.
– Я тут читал в интернете очередную фигню, – зачем-то начал рассказывать я, пока меня волокли к дивану, – о том, как люди анонимно признаются, какие извращения есть у их партнеров. Я хотел написать про вас, но понял, что вы не извращенцы. И я тоже – нет. По сравнению с тем, что там было написано, мы просто святые!
– О, я не сомневалась.
– Я не шучу, – сказал я. Кто-то из них надавил мне на плечи и усадил на край. – Прикиньте, один человек хочет, чтобы партнер написал ему в рот.
– Ой, прекрати!
– Чехов, если ты сейчас же не заткнешься, я стану для тебя этим партнером.
Я понимал, что несу чушь и хохотал, откинувшись на спинку дивана. На самом деле я был лишь немного возбужден, все вокруг казалось сном и счастливым бредом, я был согласен стать игрушкой, потому что не мог воспринять все это всерьез. Они копошились где-то возле моих колен, трогали, но я не мог угадать, кто это делает. Ясна отличала нас чуть ли не по прикосновению одного пальца, я же вообще не мог въехать, кто из них где.
– Воронцов, это же твоя идея с повязкой? – продолжал допытываться я. – Что ты там придумал?
Я был уверен, что они поддерживают мое веселье.
– Что, не можешь сделать этого в открытую? – Я свернулся от щекотки, потому что Яснины волосы коснулись моего живота.