Вечерние фонари на Большой Никитской добавляли осенней атмосферы и отлично расцвечивали соло фортепиано. Под ногами скользили на мокром асфальте желтые листья, их путь вслед за ветром пролегал к Брюсову переулку, и мы, придя чуть раньше назначенного времени, свернули туда же поглазеть на старинные выбеленные палаты. Пустая улица почему-то казалась веселой.
– Где ты купила это пальто? – спросил Воронцов. Ясне нравились его вопросы о шмотках. Они сближали. Как будто эти двое давно жили вместе и на скопленные деньги ходили затариваться зимней одеждой. Сам Воронцов круглый год ходил в одних и тех же кроссовках, и весь его гардероб состоял из пары футболок и выходной рубашки, зато и меня, и ее он постоянно расспрашивал о покупках.
На Ясне было коричневое пальтишко, оно казалось великоватым, но тогда это как раз вошло в моду. Я об этом знаю, потому что младшая сестра, как обезумевшая, искала такое же по всей Москве, а потом пыталась одолжить у нас с Соней денег, заваливая мессенджер картинками и фотками пальто. Ничего у нее не вышло. «Мне и надо-то всего восемнадцать тысяч, ну что тебе, жалко?».
Мою робкую попытку вывести всех на свидание – «все как раньше» – с бесплатными билетами в консерваторию Ярославна восприняла очень серьезно. Во время первой части концерта я то и дело поворачивался посмотреть на ее наряд и накрашенные губы и придумывал, куда мы пойдем ужинать.
Часть вторая. Adagio sostenuto.
– Прям ностальгия, – с иронией произнес Воронцов, когда мы остановились перед дверью Вадиковской квартиры.
Я мысленно с ним согласился. Слишком долго мы не принимали приглашения друзей. Запах квартиры Вадима, словно ключ, запустил внутри меня какой-то механизм. Своеобразная машина времени закинула на долю секунды в прошлый год. Иришка, коньяк, Дроздова… вся эта череда нелепостей.
– Крутое чувство, да? – Петя будто знал, о чем я думаю. – Примерно через месяц мы встретим эту девчонку, – он ткнул пальцем в Ясну, – и станем… ну, как нормальные, что ли.
– Нормальные? Когда это вы стали нормальными? – тут же ответила она.
– Здарова, содомиты! – Вадим в конце концов открыл дверь.
– Заткнись, жирдяй! – отозвался Петя, но заржал.
На этот раз мы пришли в числе первых. На кухне уже расселись по лучшим местам Полина с Тимуром, Рита, Люда и Иришка. Остальные гости по привычке опаздывали.
– Как дела? Как ты себя чувствуешь? – Люда кинулась к Рыбке. – Боже, я вас так давно не видела! Я так по вам соскучилась!
Пришлось переобниматься со всеми.
– Какие у вас новости?
Я замялся, не зная, что рассказать. Ну не про операцию же. Зато Ясна нашлась и подняла вверх правую ладонь. Не ожидал от нее этого жеста – слишком он был… женский, что ли. Только в дурацких фильмах так сообщают подругам о полученном предложении. Но меня развеселило, что она сделала именно так. Было в этом что-то крутое. Я старался не вспоминать о том дне и ее отказе. Не возвращался к теме, не просил ее подумать еще раз, не спрашивал, нравится ли ей вообще кольцо. Я просто вычеркнул тот день из жизни. Очередная моя оплошность, неуместный порыв, за который потом стыдно. Ничего я нормально сделать не могу.