Внутри у меня все стучало – не сердце, а именно все: желудок вместе с кишками трепыхался где-то в горле, пока я смотрел, как она развязывает шарф, снимает пальто и ботинки.
– Народу, как всегда, много? – спросила она и тут увидела Собаку. – Кто это?
Собака, весь день шарахавшаяся от гостей, которых было невиданное для нее количество, вжалась в угол за вешалкой и скулила. Ярославна рассмеялась:
– Она трусиха? Как ее зовут?
– Собака.
– Прямо так и называть?
– Да, я взял ее с улицы… недавно… – сказал я, заливаясь краской: сейчас собака показалась мне совсем облезлой и худой.
– Что, серьезно? Еще есть люди, которые подбирают животных с улицы? Ты – вымирающий вид, я же говорила. – Ярославна поднялась с колен.
Я не успел ответить: из-за плеча внезапно вылетел Воронцов и, едва не сбив Ясну с ног, схватил ее в охапку. Так они обнимались, наверное, вечность. Собака тихонько выла. Досада во мне росла. Ну что я за идиот? Почему я тоже ее не обнял? А как этого хотелось!
– Почему ты не отвечала на сообщения? – спросил я, стараясь тоном обозначить, как мне неприятна эта ситуация.
– А? Почему не отвечала? У меня деньги на телефоне закончились, я до сих пор не успела кинуть.
Я говорил, да? Что страшно ведусь на все это.
Ясна пошла мыть руки – я заметил ее некоторую рассеянность: она словно избегала смотреть на меня – так, только скользила взглядом.
В ванной она стянула с тугого пучка резинку, и волосы рассыпались ей на плечи крупными кудрями. На ней была кофточка с кружевной вставкой на груди и юбка до колен.
– Ведь не надо было приходить на вечеринку в костюмах? Ты не предупредил… – сказала она, заметив, что я стою в дверях и разглядываю ее.
Она долго рассматривала ванную комнату: стеклянные, под старину, баночки на полке; бутафорскую, но выглядевшую дорого и натурально лепнину над зеркалом; кованые крючки для полотенец, плитку на полу.
– Как тут красиво!
– Хм. Мама занимается… интерьерами… – объяснил я.
– А елка, боже мой, какая у вас елка! – Елка задержала ее в коридоре.
На кухне все загомонили, будто бы только ее и ждали.
– Я вижу тебя уже третий раз: наверно, это неспроста… – многозначительно улыбнулся Тимур.
– Привет… прости, забыла твое имя… – снисходительно, но не очень любезно обратилась к ней Иришка.
– Ясна.
– Что ясно?
– Ясна, – Ярославна засмеялась. – Меня так зовут. А тебя?
– Ира.
– Точно, а мне все казалось, что как-то на «А»…
Ясна была меньше всех ростом, и в своей пышной юбке, с холодной после улицы кожей походила на ожившую куклу. Она огляделась и, не найдя свободных мест за столом, села на подоконник.