То ли я был ей одержим, то ли слишком пьян, но мне это показалось чем-то вдохновляющим, если не сказать – революционным. Я никогда не сидел дома на подоконнике, и никто из наших не сидел, хотя легко было представить, что это очень приятно, особенно летом – прямо за окном росла старая яблоня и внизу бежала шумная улица. А теперь на подоконнике сидела эта фарфоровая кукла, будто очередное произведение искусства, найденное моей мамой в какой-нибудь старой европейской лавке.
– Петя, ты не нальешь мне воды? – обратилась она к Воронцову, посмотрев на часы.
– Зачем воды? Может, шампанского? – воскликнул Тимур.
Я, опередив Воронцова, подошел к Ясне и встал рядом с ней.
– Или ты вроде не пьешь? – вспомнил Тимур.
– Давай, только чуть-чуть. Вот столечко. – Она показала на бокал.
– Я думал, тебе нельзя пить. – Наконец я нашел в себе мужество выговорить хоть одну фразу без заикания. Для Пети места рядом с нами не оказалось – так много вокруг было людей, – и он глядел на нас с другого конца кухни, встав на стул коленями, и на его лице горели два пунцовых пятна, а глаза сверлили меня и Ясну каким-то непонятным взглядом.
– А мне и нельзя, – подтвердила Ярославна, не поворачивая ко мне головы. – Но раз такое дело!
– Какое дело?
Она улыбнулась чему-то, покачала головой и сделала глоток шампанского.
– А… почему тебе нельзя?
– Пью лекарства, а с ними не рекомендуется алкоголь.
– И долго их надо пить?
– Всю жизнь, – сказала она весело, и я не понял, шутит она или нет. – Я в детстве сильно болела – неприятная история. С тех пор приходится принимать кое-что, это восстанавливает иммунитет. Вот так вот. Ой, а у вас и котик есть? – Она соскочила с подоконника и побежала в прихожую, куда только что сиганул Маринкин кот.
Больше я не решался с ней заговорить, да и сама она особо ни с кем не разговаривала – сидела и слушала других, иногда пространно улыбаясь, при этом совсем без эмоций глядя куда-то вдаль. Словно хвостик, за ней везде ходил Григорий и, естественно, Воронцов: я видел, как он один раз попытался взять ее за руку, но она как бы невзначай спрятала руки в карманы юбки. Что-то с ней было не так, отсутствие интереса к вечеринке бросалось в глаза. По-настоящему ее занимали только необычные или старинные вещицы у нас в квартире: тяжелые позолоченные рамки для фотографий вперемешку с обычными деревянными, цветочные обои в Маринкиной спальне, перекрашенный мамой пузатый туалетный столик с мозаичной столешницей, разрисованные знакомым старым художником елочные игрушки и другие семейные ценности.