Я держал в ладонях ее лицо и чувствовал ее язык у себя во рту…
Нет, это слишком анатомически. И это совсем не то и не передает тех чувств, что были во мне, в нас. Язык – или не язык, мои пальцы на ее щеках – все это не то, что я вспомню через много лет.
Я взял Ярославну за руку и не отпускал ни на секунду всю дорогу до самого музея. Петя, поняв по моему лицу, отчего я опоздал, отчего шел с Ясной, поняв, что между нами уже произошли без его ведома эти анатомические поцелуи, – стал далек и холоден, дал мне почувствовать, что я нанес ему какую-то кровную обиду. Я не знал, что Ясна тоже сразу это заметила, – она долго не подавала виду, была мила с нами обоими и с искренним интересом расспрашивала нас о картинах.
Воронцов с ужасным занудством смотрел на своих любимых фламандцев, виденных уже миллион раз. Он был немногословен, старательно отводил от нас взгляд и казался, надо признать, особенно красивым. Меня это бесило. Я то и дело натыкался взглядом на его резкий профиль с большим носом и копной вьющихся волос и постепенно падал духом.
Это было трудное начало.
– Снейдерс – какая фамилия знакомая… А, Петя, я вспомнила! Кажется, я видела у тебя такую книгу. Да?
– Да.
– Петя, – сказала Ясна строже. – Ну?
– Что? – Он посмотрел на нее сверху вниз, делая вид, что ни он не вкладывал в свой короткий ответ какого-то определенного смысла, ни Ясна этого смысла не уловила, а если уловила, то совершенно неверно, и в любом случае сам он собирается этот смысл отрицать. В общем, стандартная ситуация, когда двое (а в нашем случае – трое) все понимают, но кто-то один все равно в этом не признается.
– Это никуда не годится, – сказала она серьезно. – Давайте-ка разберемся.
Она отошла от картин и села в центре на кожаный пуфик. Старая смотрительница зала в ту же минуту встала со скрипучего стула и удалилась в соседнюю комнату – наверно, перекинуться парой слов с коллегой.
Мы остались совсем одни.
– Итак. Ты обижен на меня, – заговорила Ясна, когда мы сели по обе стороны.
Петя молча отвернулся.
– Если ты не будешь отвечать, мы ни к чему не придем. Хорошо, поставлю вопрос по-другому: ты обижен на то, что Игорь…
– Я ни на что не обижен, – оборвал он, и по его бледным щекам расползлись розовые пятна. – Мне просто не понравилось… вы пришли вдвоем… А мы договаривались встретиться здесь. Вы встретились без меня…
– Да-да, ты прав. – Ясна стала искать что-то в сумке. Она вынула листок бумаги и, развернув, дала мне.
Вверху было написано маркером «Правила».
– Я вчера записала кое-что, чтобы не забыть. Если мы действительно хотим быть вместе, нам придется соблюдать кое-какие правила.