— Ну вот, уже не зря сходили. — Священник вытер проступивший на лбу пот и сделал шаг назад, но его жертва тем не менее перечислять свои грехи не прекращала, впав в некое подобие транса. — Вот всегда бы так волю Господа нашего слушались! А то ведь встречаются упрямцы, которых легче убить, чем заставить излагать о себе одну только истину…
— У всех свои слабости, отец Федор… — поморщился Олег, в адрес которого и относилось бурчание попа. — Вы лучше этого субчика на вчерашние события перемотайте… в смысле, переведите. Пока еще есть шансы найти и вернуть похищенных.
Одним из немногих своих преимуществ перед окружающими он по праву считал изрядную устойчивость к ментальной магии. Когда другие чародеи исповедовались штатным духовникам в самых страшных своих преступлениях, у него неизменно получалось переводить речь на какую-нибудь чушь, вроде скрупулезного обсуждения достоинств мельком увиденной на улице девушки. Скорее всего, такая устойчивость к внушению появилась еще в родном мире. Все-таки тысячекратный просмотр одного и того же рекламного ролика, сделанного так, чтобы по максимуму давить на сознание потенциального покупателя, волей-неволей научит сознание выдерживать постороннюю агрессию. А полноценную телепатию магическая наука этого мира категорически отвергала и объявляла невозможной. Слишком категорически, на взгляд Олега, а это, скорее всего, означало наличие какого-то количества полноценных чтецов мыслей…
Подозрительные бродяги, с которыми повздорил уже находящийся в подпитом состоянии Птицын, оказались вовсе и не бродягами. Во всяком случае, на это намекал тот факт, что одеты они были хоть и в несколько потасканную, но тем не менее абсолютно одинаковую одежду. Причем в размытом описании неких красно-коричневых халатов и круглых шапочек с металлическими шариками на ниточках нахмурившийся отец Федор признал униформу солдат империи Золотого Дракона.
— Да, была на них какая-то желтая змеюка с лапами нарисована. Вернее, даже три змеюки на каждом, — подтвердил гипотезу монаха Птицын, у которого по-прежнему своей воли было примерно столько же, сколько и высоких моральных идеалов. — Одна по левому борту одежды, вторая по правому и последняя — поперек спины.
— Штурмовые пехотные части, — утвердительно кивнул отец Федор. — Так у них одеваются только те смельчаки, кто первыми врываются на вражеские стены и прокладывают собой путь сквозь защитные системы разных дворцов.
— Богато живут, — завистливо цыкнул зубом кто-то из стрельцов. — Золотое шитье — дорогая штука.
— Там просто краска, хоть и хорошая… — машинально возразил ему Олег, вспоминая как-то мельком замеченного на базаре беженца, до сих нор носившего подобный мундир. Для Сибири он был чересчур прохладным, но ничего лучше у вынужденного переселенца, видимо, не имелось. — Это мурло, что на полу, видело девять человек, а с ними лошадей. Причем штук пятнадцать, и даже без вьюков. Значит, предназначались лишние кони для перевозки добычи.