«Есть ведь в армии уже нормальные запалы. Есть. Я видел и даже пользовался… — печально подумал он, провожая взглядом так и норовящее увязнуть в снегу оружие. Если бы огонек на кончике шнура вдруг потух после соприкосновения с растаявшей от его тепла водой, то вовсе не факт, что у целителя получилось бы запалить его снова. — Ну почему их не направляют в наш гарнизон, вместо этого допотопного убожества?! Понимаю, что тут место ссылки… Но есть же разница между неудобствами службы и ее же неэффективностью!»
Один из исцеляемых гноллов, который уже успешно встал на ноги, пусть и опираясь на близлежащее дерево, грозно зарычал. Шаманка развернулась со скоростью змеи, которой отдавили хвост, злобно оскалилась, вскинула бубен… И саданула молнией по почти достигнувшему ее ног железному шару. Дитя дикого леса, она, видимо, плохо была знакома с таким достижением цивилизации, как взрывчатка. Иначе использовала бы телекинез, гидрокинез, призыв духов — да что угодно, хоть вульгарный удар лапой без всякой магии. Но только не то, что может привести к детонации гранаты. Изорванные тела нелюдей разлетелись в стороны, теряя по пути выбитые ударной волной глаза, куски оторвавшейся шкуры, мех из своих ветхих одеяний и срезанные осколками пальцы. Если они еще и были живы, то оставались такими очень недолго, секунд пять или шесть.
В плечо Олегу толкнулся кусок горячего металла, пробивший за счет своей высокой скорости форменную куртку, но легкое ранение торса смутить целителя не могло. Четвертому тоже досталось и тоже не смертельно, судя по громкости, с которой тот начал ругаться и богохульствовать. А вот испуганно и болезненно охнувший поначалу Ефим все еще молчал, что было весьма нехорошим знаком. Оставшиеся относительно целыми гноллы-бойцы, которых, к сожалению, взрыв гранаты не зацепил, отскочили от стрельцов на пару метров, переглянулись и кинулись бежать со всех лап. Прихватив по пути несколько лежащих на снегу ремней, крепящихся к сетям.
— Меня прет!.. в смысле, меня прут! — заорал Олег, которого тащило волоком по сугробам. Под пальцами, которыми он пытался цепляться за снег, неожиданно оказалось нечто, пахнущее кровью и цветами. Ладонь шаманки. Похоже, при жизни данная особа, по меркам страшноватых гноллов, являлась признанной модницей, раз пользовалась таким изобретением цивилизации, как духи. Или это был просто репеллент, отгоняющий каких-нибудь сибирских тварей, а приятный аромат являлся лишь побочным эффектом от применения данного состава? — Сделайте что-нибудь, идиоты! Упрут же командира, собаки страшные!