Денвер в 1970 году еще оставался чудным старомодным городком – мне там очень нравилось. Еще не было ничего от продуманной путаницы Нового плана, с какой я столкнулся (или столкнусь), когда приехал (или приеду) сюда из Юмы. В нем все еще было меньше двух миллионов жителей, и по улицам ездили автобусы и другой автомобильный транспорт. И все еще были улицы – так что я без труда нашел Колфакс-авеню.
Денвер все еще привыкал к своей роли столицы и походил на мальчика, надевшего свой первый строгий вечерний костюм, – было ощущение какой-то неловкости. Денвер все еще тяготел к сапогам на высоком каблуке и гнусавому выговору жителей Запада, хотя знал, что ему суждено разрастись и стать многонациональным центром деловой и культурной жизни, с посольствами, шпионами и знаменитыми на весь мир ресторанами. Город застраивали на скорую руку и во всех направлениях, чтобы разместить бюрократов, лоббистов, посредников, секретарей-машинисток и всякого рода бездельников. Здания возводились с такой быстротой, что коров едва успевали сгонять с пастбищ, отведенных под застройку. И все-таки Денвер протянулся на восток всего на несколько миль от Авроры, на север – до Хендерсона и на юг – до Литтлтона, но дальше, до Академии ВВС, все еще лежали поля. На западе, правда, город полез в горы, и федеральные учреждения укрылись в каменной глубине.
Так что Денвер во времена федерального бума мне нравился, но все же я мучительно хотел вернуться в свое собственное время.
Но мелочи не дают жить спокойно. Вскоре после того, как меня зачислили в штат «Горничной», я смог позволить себе полностью подлечить зубы и не думал, что мне когда-нибудь вновь придется обратиться к зубному врачу. Но в 1970 году у меня не было антикариесных таблеток, и в зубе появилось дупло. Боль сильно донимала меня, и пришлось пойти к дантисту. Господи, я совсем забыл, что он увидит, заглянув мне в рот! Он поморгал, поводил зеркальцем вокруг зубов и наконец воскликнул:
– Великий Иосафат! У кого вы лечились?
– Аа-оо-ыы?
Он вынул руки из моего рта.
– Кто это вам сделал? И как?
– Что? Вы о моих зубах? Я лечился в одной экспериментальной клинике… в Индии.
– Как они это делают?
– Откуда я знаю?
– Подождите минутку. Я должен сделать несколько снимков. – Он начал возиться с рентгеновским аппаратом.
– Нет, нет, – горячо запротестовал я. – Просто вычистите эту дыру, заткните чем-нибудь и отпустите меня.
– Но…
– Извините, доктор, я очень тороплюсь.
Он оставил аппарат и занялся зубом, время от времени прерываясь, чтобы еще раз полюбоваться на мои зубы. Я расплатился наличными и ушел, не оставив своего имени и адреса в регистрационной книге. Пожалуй, я мог бы ему разрешить сделать снимки, но помешала осторожность, ставшая уже рефлексом. Конечно, никому вреда от снимков не было бы; впрочем, и пользы тоже, так как рентгеновские лучи не показали бы сам процесс регенерации, а я объяснить ему не смог бы.