Похоже, командир уже заранее продумал наш путь – недаром он до этого вдумчиво изучал окрестности выше водопада при помощи своего бинокля, очевидно, что-то прикидывая в уме. Также он внимательно осмотрел ту незамеченную нами ранее узкую тропку слева от заводи, по которой спустился к нам незваный гость в виде дикого вепря-свинозавра. И теперь, аккуратно обойдя кучу свинячьего дерьма, мы пошли именно по этой тропинке. Двигалась наша группа в таком порядке – впереди капитан Серегин, за ним Док, следом шла наша троица, а замыкали шествие двое остальных бойцов – Бек и Мастер.
Тропинка, довольно круто уходя вверх, огибала примыкающее к водопаду пологое возвышение, являющееся как бы подножием горы. С левой стороны этот скат обрывался довольно крутым скалистым краем, под которым шумела речка, вытекающая из заводи у водопада. Склон справа оказался довольно покатым и поросшим густым кустарником с редким вкраплением деревьев. Гора, что вздымалась сразу за ним, имела куда более крутые склоны с многочисленными выходами на поверхность скальных пород, и находящаяся сверху от нас и чуть слева от водопада пещера располагалась как раз среди такого скалистого массива. При этом никаких более-менее удобных подступов к ней, глядя снизу, разглядеть было просто невозможно.
Но я поняла задумку капитана – было вполне вероятно, что, обогнув холм, мы обнаружим место, подходящее для подъема, то есть, подберемся к пещере не по прямой снизу, а немного сбоку. Неплохо зная особенности горных маршрутов, я даже предполагала, что подход к пещере может пролегать и таким образом, что нам сперва придется подняться чуть выше по склону, а затем, взяв правее, спуститься вниз.
Когда наша стоянка исчезла из виду, мы оказались в ложбине, за которой высился крутой горный склон. Мне сперва показалось, что он неприступен, однако хорошо протоптанная звериная тропа уверенно вела нас туда, где склон позволял хоть с трудом, но подняться наверх. Вот тут пришлось действовать с осторожностью. Мальчишки, до того постоянно вполголоса перебрасывавшиеся фразами, теперь шли молча и сосредоточенно, глядя не столько по сторонам, сколько под ноги.
Митька двигался довольно быстро и с обезьяньей ловкостью – его легкая худенькая фигурка, цепкие пальцы и некоторый приобретенный в летних лагерях опыт позволяли легко преодолевать крутой подъем. А вот его приятелю приходилось нелегко. Он и так-то был несколько неуклюж, а в таком походе – причем довольно сложном – участвовал впервые в жизни. Тут-то я и убедилась, что Димка отчаянно близорук – он напряженно щурился, глядя по сторонам. Я сказала ему, чтобы не смотрел вниз, только вперед – мне было известно, что у близоруких часто кружится голова от высоты. Я помогала мальчику как могла, подстраховывая его снизу и подсказывая, куда лучше поставить ногу или упереться рукой. Бедный Димка тяжело дышал, на его лбу выступила испарина, лицо раскраснелось от напряжения – но он ни разу не пожаловался и не показал слабину.