Было сложно объяснить родителям то, что он сам до конца не понимал. Еще сложнее было заставить их понять, что в этом нет ничего необычного, с его точки зрения. Необычно скорее то, что они не могли чувствовать природу и слышать ее. Они слышали огромное количество ненужных звуков — а то, что действительно важно, ускользало от них.
Саше хотелось верить в то, что они все поняли.
— Или просто любят меня так сильно, что готовы поддержать, даже ничего не понимая. Может быть, так даже лучше, — подумал в конечном итоге Саша.
Незадолго до рассвета семья, вооружившись фонариками и захватив с собой немного провизии, вышла из дома и направилась к лесу. Шли, взявшись за руки, чтобы никто не отстал и не заблудился в темноте. Саше почему-то вспомнился один из рассказов Джека Лондона, в котором жители Доусона отправились ночью в поход — он даже несколько раз оглядывался, надеясь разглядеть кого-нибудь на дороге, но зря.
— Наверное, мы раньше всех придем, — подумал Саша. — Как раз будет время пообщаться с Зеленым.
До леса они добрались как раз в тот момент, когда начало светать. Лес встретил их приветливо, будто ничего не случилось. Пока родители осматривались, Саша сел на камень и закрыл глаза:
— Я здесь! У нас все получилось — мы вчера разговаривали с горожанами, все очень сильно переживают и готовы бороться за тебя. Не бойся, мы спасем тебя!
По ветвям большого раскидистого ясеня пробежала дрожь — легкий ветерок скинул на Сашу несколько капель росы:
— Спасибо тебе, друг! Ты сам не знаешь, что ты сделал. Дело не в том, кто кого спасает, а в том, что ты готов сделать ради спасения. Это — главное. Я слышу, как сюда бежит кто-то. Быстро бежит — торопится.
— О, это наши! Много их? Сколько?
— Я слышу только одного.
— Не может быть! Ты уверен? Мы ведь договаривались. Может быть, они еще слишком далеко?
— Саша, я слышу, как мокрица выбирается из-под камня возле твоего дома. Нет, я не могу ошибаться. А еще я слышу, что машины уже очень близко.
Из-за поворота показался Кир — мальчик бежал изо всех сил, хотя видно было, что он устал. Поравнявшись с Сашей, он упал на траву и несколько секунд пытался отдышаться. Наконец у него это получилось:
— Всё, баста. Никто не придет.
— Как?! — Саша не поверил. — Вчера ведь все согласились!
— Ну, да, согласились. На словах. Друг перед другом-то покрасоваться всем хочется. Слова правильные сказать, покритиковать — это мы завсегда готовы. А вот как только до дела доходит, тут у нас сразу появляются какие-то неотложные дела. Димка только честно сказал, что ему родители запретили идти, — ему хоть за откровенность спасибо. Ника мне дверь не открыла — ее семья сделала вид, что никого нет дома, хотя я слышал, как они перешептывались. К директору было сунулся — а он говорит, что заболел. Мол, так хотел, так хотел, но вот именно сегодня — никак. К остальным я даже заходить не стал, все и так понятно. Так что придется нам с тобой за всех отдуваться. Тебе повезло — тебя предки поддержали. А мои и сами не пошли, и меня пускать не хотели. Еле вырвался. Выходит, все? Приехали? Ты чего глаза закрыл? Слушай, а ты и вправду можешь его слышать? Только честно.