И вдруг уже оказалось 3:15 утра, у него оставалось пятнадцать минут, ни на секунду дольше.
Он перекатился на бок и съехал с кровати на колени. Из — под кровати он вытащил маленький рюкзак, куртку и ботинки.
Глядя то на одного кадета, то на другого, он выбрался из комнаты и осторожно закрыл дверь за собой.
«Одно есть», — он тихо выдохнул с облегчением. Самое неудобное препятствие было позади.
Он посмотрел в обе стороны в коридоре. Все было чисто, насколько он видел, но напротив была приоткрыта дверь в комнату кадета Колтона.
Все его тело напряглось.
Дилан понял, что не придумал правдоподобное объяснение, почему он снаружи в такое время.
Он посмотрел в сторону туалетов и быстро решил не задерживаться, пока проблема не прибыла сама. Он пошел по лестнице вниз на главный этаж, а потом принялся надевать ботинки и куртку.
Он закинул рюкзак, прокрался к выходу и выглянул в окошко на земли.
Все снова было чисто.
Он вышел из здания, лицо жалил холодный ночной воздух. Он глубоко вдохнул кислород и отправился к лесу, обрамляющему академию.
В такое время он вряд ли наткнулся бы на стража, но он не рисковал бежать по открытому пространству. Риск был слишком велик для пары сэкономленных минут. И он придерживался теней ночи, глядя на деревья вдали.
Вскоре он добрался до кромки леса и пересек порог в сердце природы.
Тьма окутала его, лунный свет едва пробирался сквозь ветви. И Дилан был слишком близко к зданиям, чтобы использовать фонарик.
И он поспешил по извилистой тропе, оценивая каждый шаг по силуэтам деревьев и кустов.
Шелест сухих листьев под ногами оглушал в ночи, и его сердце колотилось. Ему нужно было постараться не забрести на тренировочное поле и в выкопанный людьми овраг.
Или хуже: зацепить сигнализацию.
Его глаза привыкли к темноте, и он лучше замечал преграды на пути. Но, хоть он смог ускориться, конца тропы не было видно.
Он потерялся? Или идти было сложнее без света?
Он потянулся за картой, уверенный, что он уже далеко от кампуса. Но, как только он схватил фонарик, хруст веток напугал его.
Дилан повернулся к источнику шума и увидел в воздухе пару рук.
Жест мира?
— Представьтесь, — потребовал Дилан низким голосом. Если это был младший кадет, он сможет прогнать его, изобразив тут власть.
— Я не хочу бед, — сказал удивительно спокойный голос. — Просто ночная доставка.
Дилан включил фонарик и поднял его.
— Выйдите на свет, — приказал он и смотрел, как худой парень лет двадцати выходит вперед.
«Наверное, это он».
— Ты — Брайс?
— Он самый, — улыбнулся Брайс.
Дилан чуть расслабился.
— Все готово?