— Слышали, Ростова-то аборт сделала от своего младшего лаборанта!
— … а потом ему предложили расстаться «по-хорошему» со всей наличкой. Мошенники не дремлют!
— Ой, Аврора, ты бледненькая, спишь плохо?
Вопрос принадлежал Зинаиде Владимировне — ведущему научному сотруднику. Дама лет шестидесяти, с всегда поджатыми губами в виде «куриной попки» и тонкими бровями.
— Конечно, Зинаида Владимировна, — кротко улыбнулась я, — с мужчинами в постели вообще уснуть тяжело.
Вот так и живем.
Моя лаборатория находилась на десятом этаже. Пять лет назад НИИ переехал из старого, еще довоенного здания в современное. Теперь здесь было много света и стекла. А еще новейшее современное оборудование. Я не в курсе, почему произошли такие резкие перемены. Ходили слухи, что нашему институту выделили безумно крупную сумму на развитие и опыты. Но кто и зачем…
В любом случае меня это не особенно волновало. Гораздо важнее то, что теперь моя лаборатория не выпрашивала копейки, чтобы обновить изношенное оборудование.
На месте были уже практически все. Тихо гудели приборы, кто-то включил генетический анализатор, новенький и буквально сияющий белизной. Кто-то возился у микроскопов и пробирок. Все как всегда. Обычный будний день. Окна закрыли светлыми жалюзи, иначе свет бил в глаза и мешал работать.
Судьбоносный звонок по внутренней связи раздался после обеда. Я только вернулась в лабораторию и натягивала халат, когда старший лаборант крикнула, что меня ждет Осипов. От этих слов холодок пробежал по рукам. Что от меня могло понадобиться директору Института? Серьезных просчетов за мной не было, лаборатория все опыты проводила четко и по времени, никаких несчастных случаев.
— Аврора, бери вазелин, — посоветовал Ростик, младший лаборант.
— Я смотрю, ты на свой опыт полагаешься.
— Мы запомним тебя молодой и красивой, — поддакнула ему Арина. Но у нее, в отличие от Ростика, фраза вышла откровенно злой. Хотя она такая, наша Ариночка. Все ей не так. И место я занимаю, которое она примеряет на себя. И зарплату все получают больше, чем у нее.
Но мне грех жаловаться. Наша лаборатория самая дружная и молодая. Самому старшему — тридцать пять лет. Так что атмосфера тут чаще всего немного дурашливая, хотя и деловая. Немного шуток еще никому не повредило.
— Не обрыдайтесь, когда вспоминать будете, — пробормотала я, вешая халат обратно в шкаф. Провела рукой по воротничку блузки, поправила собранные в хвост волосы и зачем-то чуть брызнула духами на запястье. Выдохнула и направилась к лифту, продолжая вспоминать возможные проблемы лаборатории. Осипов просто так не вызывал. Он в Институте-то показывался довольно редко. И то, лишь устроить разнос или долго и нудно рассказывать, как нам повезло с работой. Видимо, после такой речи ожидалось, что сотрудники падут на колени и начнут биться головой об пол.