— Ну что же, — развел руками Петровский, — шагай вместе с нами. Будем делить голод пополам.
Примкнувший к нам товарищ слабо реагировал на шутки Петровского. Он, видимо, был уже в таком состоянии, когда человеку все безразлично.
— Да, с ним далеко не уйдешь, — сказал Петровский.
Однако раздумывать над тем, какого спутника послала нам судьба, не приходилось.
— Пойдем, — бросил Петровский, — в этой избушке мы чем-нибудь разживемся.
Стучимся в дверь.
— Кого пан бог даст? — услышали мы голос за дверью.
— Hex пан отворже.
— Зараз, — раздался в ответ спокойный голос.
Через несколько секунд мужчина высокого роста с длинными усами предупредительно распахнул перед нами дверь и вежливо пригласил:
— Проше!
Нам даже не показался подозрительным этот ласковый прием ночью, в лесу. Мы стали плохо соображать.
Не успела за нами закрыться дверь, как навстречу выскочили трое вооруженных револьверами и яростно закричали:
— Ренки до гуры!
Я быстро обернулся: надеялся, что мы успеем выскочить через двери, — но увы, и у дверей уже стояли с направленными на нас дулами винтовок.
Нам предложили выйти на середину. Мы покорно повиновались. Начался допрос: кто мы, куда идем?
Мы не были подготовлены к таким вопросам, даже не условились о своем поведении, если попадемся.
Я понес небылицы, тут же пришедшие мне в голову. Но полякам не стоило большого труда сообразить, в чем дело.
— Не кламьте, холеры, вы — большевики. Наверное, удрали из лагерей? — сказал мужчина с длинными усами. — Не трудитесь втирать нам очки, мы тут стреляные, — продолжал он на русском языке. — Прямо, начистоту рассказывайте, что и как: вам же лучше будет.
Это было сказано настолько убедительно, что мы сразу почувствовали нелепость дальнейшего запирательства.
Они предложили нам сбросить с себя одежду, тщательно обыскали всех, забрали наш замечательный нож. После этого, связав нам руки, разрешили сесть на пол.
Мы поспешили воспользоваться этим разрешением, ибо ноги нас уже не держали: еще секунда, и мы свалились бы на пол, как мешки.
Мы попросили у поляков хлеба. Нам не отказали, а один из них принес даже воды, это уже было актом исключительной гуманности.
— Ну, а теперь спите, — сказал длинноусый, — мы вас охранять будем.
Мы переглянулись: мелькнула надежда обмануть бдительность наших стражей, притворившись спящими. Надеялись, что они, заперев дверь, сами заснут, а тогда Петровский единым махом высадит дверь, и мы убежим в лес, такой приветливый и желанный в эти минуты.
Решили не спать.
Наш новый спутник шепотом спросил меня:
— Кто они такие? Почему тут столько вооруженных людей?