На отдалении, где-то по ту сторону затопленной громады готического здания в полумиле к югу, закашлял и затарахтел дизельный мотор. Керанс покинул балкон, закрывая за собой проволочную дверь, и прошел в ванную комнату побриться. Из кранов вода уже давным-давно не текла, но Керанс отвел под резервуар глубокую ванну, куда тщательно очищенная вода поступала по трубке, тянувшейся через окно на крышу, где стоял самодельный дистиллятор.
Борода всего лишь сорокалетнего Керанса уже поседела от радиоактивного фтора в воде, однако выгоревший ежик и темно-янтарный загар заставляли его казаться по меньшей мере лет на десять моложе. Хроническое отсутствие аппетита вкупе со все новыми приступами малярии стянуло сухую кожу под скулами, подчеркивая аскетический тип его лица. В процессе бритья Керанс критически изучал свои черты, ощупывая и разминая лицевые мышцы. Несмотря на изменившиеся манеры, теперь Керанс казался себе спокойней и уравновешенней того человека, каким он себя помнил; холодные голубые глаза изучали сами себя с ироничной отчужденностью. Немного неловкая поглощенность собственным миром с ее ритуалами и обычаями уже прошла. Если он и держался особняком от Риггса и его людей, это было скорее вопросом простого удобства, нежели мизантропии.
Собираясь на выход, Керанс выдернул кремовую шелковую рубашку с монографией из пачки, оставленной в платяном шкафу финансистом, а также натянул удобные слаксы с цюрихским ярлыком. Плотно закрыв за собой двойные двери — апартаменты, в сущности, представляли собой стеклянную коробку внутри наружных кирпичных стен, — он направился вниз по лестнице.
Керанс добрался до пристани в тот самый момент, когда катер полковника Риггса, переоборудованное десантное судно, причалил к катамарану. Подтянутая, с иголочки одетая фигура Риггса виднелась на носу. Одним ботинком полковник упирался в трап, оглядывая извилистые протоки и нависшие джунгли — точь-в-точь исследователь Африки прежних времен.
— Доброе утро, Роберт, — приветствовал он Керанса, спрыгивая на покачивающуюся платформу из пятидесятигаллонных барабанов, закрепленных в деревянной раме. — Рад, что вы еще здесь. У меня тут для вас одна работенка. Вы бы не могли устроить себе выходной от станции?
Керанс помог ему забраться на бетонный балкон, некогда предназначавшийся для постояльцев седьмого этажа.
— Конечно, полковник. Собственно говоря, я уже устроил себе выходной.
Формально Риггс обладал полной властью над экспериментальной станцией, и Керансу следовало бы спросить его разрешения, но отношения между ними давно лишились подобных церемоний. Они уже три года работали вместе, пока экспериментальная станция и ее военный эскорт медленно продвигались на север по европейским лагунам, и Риггс предпочитал позволять Керансу и Бодкину справляться с работой по их собственному усмотрению, сам достаточно занятый задачами нанесения на карту островов и заливов, а также эвакуации последних обитателей. Выполняя последнюю задачу, он частенько просил помощи у Керанса, поскольку большинство людей, все еще остававшихся в тонущих городах, либо оказывались явными психопатами, либо страдали от недоедания и радиоактивного заражения.