Он приложил руку ко лбу и стоял так, балансируя между немыслимыми предположениями и окружающей действительностью.
– Когда это случилось с Альбертой?
– Я уже говорила. За два дня до нашего отъезда.
– Какое-то безумие… – Ату стукнул по лбу кулаком, словно чтобы утрясти мысли у себя в голове. – То есть через день после нашего разрыва. Она плакала, я тоже плакал… и все-таки я сделал это, можешь быть уверена. Позже я пожалел, но было уже поздно.
Пирьо зазнобило. Ноги тряслись. Губы дрожали. Ей было сложно сосредоточиться. Что он сказал? Пожалел? Пожалел о чем?
– Но где же тогда ты был тем утром, за два дня до того, как мы сбежали с Борнхольма? – спросила она.
– Сбежали? Мы не сбегали. Просто не собирались оставаться там дольше. Я сделал все, ради чего там находился, ты прекрасно это знаешь.
– А где ты был?
– Да разве ж я теперь вспомню? Мне было тоскливо – вероятно, я, по своему обыкновению, взял солнечный камень и отправился куда-нибудь медитировать.
– На бампере тоже была кровь. Много крови.
– Судя по всему, от лисы, которую сбил Мёльгорд. Я ведь и про это тебе тогда рассказал.
Да, Ату настаивал на такой версии, но что еще он мог сказать ей?
– Ты говоришь, сюда прибыли двое полицейских, которые привезли фигурку. Что они хотели? И где они находятся сейчас?
Пирьо прикрыла глаза. Как же она устала!
Ату то кивал, то мотал головой. Внутри у него явно было неспокойно. Может, он надеялся избавиться от всех проблем силой мысли? Но почему бы ему просто не улизнуть?
Взглянув на экран, Пирьо стала стирать дальше лишние буквы. Она чувствовала – время уходит безвозвратно.
Внезапно освещение комнаты изменилось. Так вот как умирают? Окружающий мир становится вдруг светлым и теплым? Она медленно повернулась к окну. Яркий мерцающий свет заставил ее моргнуть. Солнце выходило из облаков. Какая же красота!
Краем глаза она заметила, что Ату вновь взял деревянную фигурку в руки.
– Это он, – прошептал он. – Конечно. Вот кто сделал это.
Ату выглядел чуть ли не напуганным. Поразившая его догадка была похожа на правду, но являлась ли она правдой на самом деле?
– Бьярке был талантливым скаутом. Он проникся моими заботами, и я позволил ему помогать мне в раскопках. В Кнархое. Там, признавшись мне в любви, он и решил подарить мне эту вещицу. Естественно, я отказался. Я предупредил его о нашем скором отъезде, и тогда он обвинил в этом Альберту. Теперь я вспомнил… О боже, тогда невозможно было заподозрить ничего ужасного!
Пирьо была потрясена. Она не знала, чему верить.
– Я расстался с ней – и с тех пор никогда ее не видел.