Заскочив в город Кум, чтобы накоротке повстречаться с одним из своих родственников, Мохаммед поехал дальше по шоссе и вскоре, свернув по дорожному указателю – синей стрелке, на которой белой краской персидскими завитушками, а чуть ниже, тоже белым, но угловато-рубленым шрифтом на английском было написано «Фордо», – довольно быстро добрался до завода. Покончив с административно-режимными формальностями, он получил ключи от комнаты в небольшой гостинице, в которой должен был провести неделю.
Перекусив и восславив в молитве Аллаха, ученый взял свой ноутбук, выносной жесткий диск, диктофон и направился в дежурную часть, чтобы сдать это напичканное микроэлектроникой железо на проверку, а завтра с утра начать полноценную работу, не отвлекаясь на заморочки службы безопасности. Странное дело, он особо не переживал за результаты тестирования своих девайсов: то ли был уверен в мастерстве американских специалистов, поработавших с его компьютером в Катаре, то ли хорошо знал системных администраторов, для которых проверка персональной техники командированных в ядерный центр научных специалистов была дополнительной обузой, а потому и относились они к этой работе так, словно одна часть мозгов была из теста, вторая – из ила, а руки по локоть скованы толстой коркой заскорузлой или даже в камень засохшей глиной.
Но прежде чем красть минарет, выкопай яму, чтобы его туда спрятать. А потому Мохаммед на всякий случай придумал легенду: во время работы на конференции в Дохе он будто бы оставил однажды свой ноутбук в гостинице на весь день, и, может быть, кто-то напичкал его небезопасным программным обеспечением… Не бог весть какая, но все же отмазка… К счастью, она не пригодилась. Утром следующего дня он получил свой компьютер, выслушал довольно формальный инструктаж представителя службы безопасности и приступил к работе в лаборатории ядерного центра.
Завод начал функционировать совсем недавно – работали только 700 центрифуг, – но вот-вот объект полностью должен был войти в строй действующих. Работа увлекла Мохаммеда. Это был тот запальчивый азарт ученого-исследователя, который знаком лишь людям творческих профессий, вкалывающих вне пространства и времени не за деньги, хотя и они нелишние, а ради самого процесса, того лихорадочного озноба, который охватывает и ум, и душу, и все тело и держит в таком тонусе до тех пор, пока не будет утолена жажда интереса, получен конечный искомый результат, глотком свежей воды в знойной пустыне насытивший и удовлетворивший.
Научно-инженерный состав лаборатории, постоянно работающие на заводе техники и специалисты и даже сотрудники службы безопасности первые день-два не без интереса и любопытства наблюдали за увлеченным молодым ученым и вскоре зауважали временно прикомандированного, с удовольствием помогали ему, радушно отвечая на все его вопросы, выполняя просьбы и поручения. И он не отказывал коллегам, которые почувствовали в нем классного специалиста и стали иногда привлекать к выполнению своих срочных задач.