Возбужденный работой, новой обстановкой и людьми, Мохаммед на время даже забыл о задании своих американских знакомых, которое ржавой пилой точило сознание после возвращения из Катара. И… походя, между делом, можно сказать нечаянно, выполнил его через неделю после своего приезда на комбинат в Фордо, причем сделал это легко и даже тривиально, почти не задумываясь над тем, что совершил: просто попросил системного администратора подключить свой ноутбук к внутренней компьютерной сети предприятия, чтобы поработать с данными, необходимыми для завершения очередного этапа своих исследований, которые, кстати говоря, весьма заинтересовали руководителей лаборатории. Сисадмин – системный администратор – позвонил своему шефу, объяснил ситуацию и, получив добро, поколдовал над ноутбуком гостя, набирая какие-то лишь одному ему известные логины, пароли и шифры, а потом спокойно отправился пить кофе.
Пара секунд потребовалась Мохаммеду, чтобы набрать на клавиатуре кодовое слово «Верблюд» на английском языке и тут же с интересом продолжить свою работу. И, удивительное дело, ровным счетом ничего не произошло ни через пять минут, ни через десять, полчаса, час: никаких сбоев в работе всей системы, ни блокировки его запросов, даже ни один лабораторный компьютер не завис…
Осознание содеянного пришло вечером того же дня, когда после молитвы он пораньше лег спать и вдруг понял, что уже выполнил задание американцев… Что верно, то верно – сделанное дело кажется легким. Обуза, камнем висевшая на шее, ушла в небытие. Теперь он был свободен от своих обязательств перед Дядей Сэмом. Но…
«Лучше было бы провести эту операцию за день-два до моего отъезда, – подумал он. – Ведь программа, заложенная американцами в мой ноутбук и теперь внедренная в локальную компьютерную сеть завода, может как-то проявить себя. И в конце концов служба безопасности Фордо ее выявит. А потом начнутся разборки, поиск виновного… По крайней мере у меня оставалось бы на пару недель больше, чтобы вместе с семьей выехать куда-нибудь подальше за границу и переждать там весь этот форс-мажор».
Сон как жарой расплавило, ни в одном глазу, а его самого пóтом, будто кипятком, ошпарило. Он долго ворочался, пытаясь уснуть, но верно говорят: не спит голодный, замерзший и напуганный. Мохаммед поднялся, умылся, подошел к окну, отдернул штору. Темная ночь, сотканная из опасений и тревог, ворвалась в комнату сквозь стекло пластиковых оконных рам. Звезды равнодушно-блескучими железными опилками навечно примагнитились к небесной черноте. Пустота и больше ничего, ничего, кроме страха. Вместе с ночным мраком его окутали пугающее одиночество и неизвестность.