– Эврика! – воскликнул Моруженко, громко хлопнув в ладоши. – Лошади! В смысле кони!
Оба контрразведчика озадаченно посмотрели на своего седовласого коллегу, потом сами многозначительно переглянулись.
– Совсем ополоумел, видать, переработался… – не то озабоченно, не то шутливо произнес Сиддиков. – Пора лечиться… Или ты спартаковский болельщик? А двадцать один – любимый ряд и родное место в Лужниках?
– Да нет же… Кони! – не унимался Николай. – Кони и Дон! Где в Москве кони купаются? В смысле плывут?
– Точно, без психотерапевта и недельного отпуска по болезни тебе не обойтись, – наигранно сокрушенно произнес Юрий Гужевой.
– Господи, ну как вы не понимаете, – досадливо горячился Моруженко. – Памятник Шолохову на Гоголевском бульваре помните?
– И что дальше, креативный ты наш? – уже не скрывая хоть и дружеской, но все же издевки, поинтересовался генерал. – Хотя… – Неожиданная догадка вдруг вкралась и в его голову.
– Точно! – от восхищения открыл рот и третий участник разговора. – Сидит наш советский письменник в телогрейке на лодке, а у него за спиной кони плывут в фонтане… э-э-э… в смысле по реке.
– Вот-вот, наконец-то дошло, – широко и весело разулыбался Моруженко, переводя хитрый взгляд с одного собеседника на другого. – А если это Шолохов, то река-то как называется?
– Дон! – разом выдохнули его собеседники.
– Но при чем тут кони? – От нетерпения генерал заерзал в кресле.
– Кто знает, сколько их там, этих коней-дончаков? А?
– Двадцать один, точно помню, двадцать один! – едва не поперхнувшись от азарта, почти выкрикнул Сиддиков. – Очко то бишь!!!
– Правильно!
– Ну, Николай Петрович, ты – голова-а-а! Тебе не грех и пять жен иметь, детишек, таких же, как ты, умненьких, целый взвод нарожаешь – вообще цены тебе не будет!
– Ага, в нашей стране уже давно лауреатов Нобелевской премии не было, все больше на Шнобелевскую претендуем, – подхватил шутку руководителя Анатолий Сиддиков.
– Но где там тайник заложить можно?
– Да прямо в морду двадцать первой лошади и затолкать – больше некуда.
– Но ведь там кругом вода течет… Неужели ты думаешь, что французский разведчик снимет ботинки, носки, закатает штаны до колен и босиком – шлеп, шлеп – побредет к лошади тайник закладывать?
– М-да… Проблематично, – задумался Моруженко. И тут же нашелся. – Но ведь двадцать первая лошадь как раз с края будет.
– Ну, не знаю – не знаю… – продолжал сомневаться генерал, хотя чувствовалось, что рассуждения и догадки его заинтриговали, а доводами своих коллег он пытался разрушить собственные сомнения. Уж больно как-то выглядело это все фантастично…