Тот же день, вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу.
Княжна Елизавета Волконская, штурм-капитан ВКС Российской Империи.
Муж пришел с войны, и по давней традиции притащил с собой толпу почти неодетых баб. Не очень хорошее начало для героической баллады. Хотя я тоже там была, но пускать в дело штурмоносец мне не пришлось. На поле этого боя властвовала архаика рукопашной схватки с применением холодного оружия, и совсем небольшим вкраплением прицельного ружейного огня. Все кончилось так быстро, что я даже не успела начать волноваться. Наши маги сделали так, что большая часть вражеской армии, состоявшая из специальных боевых лилиток, которые воевали за своих хозяев по принуждению, смогла взбунтоваться и повернуть свое оружие против тех, кто их мучил и угнетал, а наши амазонки помогали им в этом своим метким ружейным огнем.
Эти наглые, самоуверенные, дерзкие амазонки сильно напоминают мне наших янычарок, которых Империя маленькими детьми собирала по помойкам России и всего мира, привезла к себе и поместила в специальные учебные заведения военного типа… По чести сказать – нет у Империи более преданных и отважных защитников и защитниц, чем усыновленные и воспитанные в русском духе беспризорники и беспризорницы, с самого раннего детства готовившиеся стать воинами. Нет, не все из них становятся солдатами, из суворовских кадетских училищ выходят и будущие ученые, и агенты ГУГБ и МВД, и горничные со швеями и поварихами, но для всех для них Империя находится на первом месте, ибо другой матери в своей жизни они не знают и не помнят, а сидящий на троне император для них что-то вроде родного отца. Такие порядки сто с лишним лет назад в России завел император Михаил Великий, которого в наше время считают кем-то вроде переоснователя династии.
Тут то же самое, но только место императора занимает обаятельный гад Серегин, который влюбил в себя сначала меня. Потом жертвой его чар пала почти сотня амазонок, к которым потом добавилось три с половиной тысячи бывших жертвенных «овечек», едва таскавших ноги, но при этом смотревших на моего мужа с ужасным вожделением. И вот теперь он привел за собой почти восемь тысяч так называемых «ручных» лилиток, которые просто заполонили собой заброшенный город, а часть из них так и вообще находятся в подвалах его Главных Башен, где расположены купальни, превращенные сейчас Лилией в импровизированный госпиталь. И все они смотрят на моего мужа так, как будто он как минимум живой бог, и называют его «обожаемый командир». А ведь он всего лишь чертовски обаятельных нахал, который, конечно, не дергает Бога за бороду, но и разговаривает с ним безо всякого положенного при этом почтения. Я, например, когда подхожу к отцу Александру, то вся трепещу, потому что не знаю, кто сейчас будет отвечать на мой вопрос; а Серегину вроде бы как и все равно. Ну точно как писал Лермонтов: «Слуга царю, отец солдатам».