И вот ведь он, гад, специально пошел к Колдуну и попросил, чтобы тот сбросил ему в мозг язык, на котором разговаривают лилитки (благо у «ручных» и «диких» он совершенно одинаковый), а потом пошел в этот импровизированный госпиталь пожимать руки раненым лилиткам и говорить им всякие одобряющие слова. А ведь в тот момент, когда те едва вооруженные лилитки с яростным воплем бросились на ряды закованных в бронзовые доспехи воинов, они еще не служили у Серегина, и даже не подозревали о его существовании. И вот поди ж ты: «Все что могу лично!» – и никак не меньше. Явно к этим лилиткам впервые в жизни отнеслись так по-человечески, и сейчас, обмотанные повязками, не в силах пошевелиться, от нескольких сказанных им одобрительных слов они просто плакали от счастья. Да эти лилитки, наверное, месяц не будут мыть ту руку, которую им пожимал этот наглец Серегин. Я бы на их месте сама не мыла, это точно.
Я тут узнавала, как бы с ними обращалось местное начальство, даже в том случае если бы эти раненые сражались на победившей стороне. Да их бы просто добили без всяких церемоний, а мясо использовали в пищу. Таковы традиции местной цивилизации, и я ничуть не огорчусь, если Серегин и тевтоны на пару – каждый со своей стороны – разнесут ее вдребезги и пополам.
Тот же день, поздний вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу.
Мэя Кун, бывшая боевая рабыня ашорского городского ополчения.
Сколько мы, остроухие, себя помним, мир всегда был устроен одинаково. Мы в нем были лишены всего и считались хуже всех остальных, хуже грязи под ногами, хуже тупых и бессловесных скотов, которые тащат за собой повозки. И при этом мы против своей воли должны были сражаться с такими же, как и мы, за интересы наших хозяев. С магией принуждения не поспоришь, она всегда будет сильнее. А легенды о Воине с Сияющим Мечом, который придет для того, чтобы покарать зло и дать свободу нашему народу, казались мне всего лишь сказками для утешения наивных и легковерных. Нет и никогда не было такого Воина, думала я, ведь разве же хоть один Волкодав пойдет наперекор сильнейшим магам, для того чтобы помочь тем, кого ценят меньше, чем лежащую под ногами грязь…
И на эту никому из нас не нужную войну мы пошли, уже зная от болтливых служанок, что наши хозяева-маги очень встревожены, и что все мы идем навстречу какому-то великому и ужасному Древнему Врагу. Пусть нас лишили воли и права самим решать свою судьбу, но разум и возможность видеть и слышать у нас забрать нельзя, потому что это было запрещено Древними Создателями нашего вида, желавшими, чтобы мы всегда оставались идеальными женщинами-бойцами, а ведь для этого требуется не только сила, но и ум. Но никакой ум не мог нам сказать, что мы идем навстречу своей судьбе, и что все мы уже посчитаны, оценены и признаны годными.