Примечание авторов:
* силиква – византийская серебряная монета весом в 2,2 грамма серебра, равная 1/24 золотого солида.
** миллиаресий – византийская серебряная монета весом в 4,5 грамма серебра, равная 1/12 золотого солида или 2 силиквам, или одному древнеримскому денарию.
– Понятно, начальник, – снова почесал в затылке лохматый и задал еще один вопрос, – Скажи, приятель, а сам-то ты кто, что обещаешь такие деньги? Поди, там все совсем не так?
– Ты сам правильно назвал меня начальником, – ответил я, – капитан Серегин, по совместительству великий князь и бог справедливой оборонительной войны.
– Бог?! – усомнился лохматый, – врешь, поди?! И какой из тебя князь? Князь – он одет в шелк с ног до головы, перстни на нем золотые, венец серебряный и цепь златая поперек пуза, как для неаполитанских собак. А ты одет как варвар, важности в лице никакой, рукоять меча оплетена обычной кожей и совсем не изукрашена, а рука у тебя мозолиста, а не нежна и холена. Нечто бывают такие князья? Нет, не бывают. Обманщик – вот ты кто, а никакой не князь и не бог.
– Обманщик, говоришь? – переспросил я, извлекая из ножен меч Ареса и направляя его в сторону лохматого. Затем я представил, что железо, охватывающее щиколотки гребцов, становится мягким, как мокрая глина, ножные кольца разрываются, а удерживающие их цепи подобно змеям скромно уползают под лавки, чтобы замереть там навсегда. Полностью создав в мозгу эту картину, я мысленно сказал: «Аминь» – и повернул меч, как ключ в замочной скважине, что должно было выпустить заклинание на свободу.
Но тихой работы не получилось. Что-то звякнуло, кракнуло, а потом пошел такой шум, будто эти кандалы принялась грызть целая сотня железных хомяков, при этом чавкающих и шумно отплевывающихся. И цепи, вместо того чтобы тихо отползти в сторону, принялись в панике черными змеями расползаться во все стороны как по команде: «спасайся кто может». Вид у лохматого и его приятелей был до предела обалдевший, особенно после того, как некоторым пришлось уворачиваться от улепетывающих в панике кандалов. Где-то я пять перестарался, не рассчитал усилий.
– Верую! – заорал недавний пессимист, рухнув передо мной на колени, и стукнув лохматой головой о планширь бывшего купеческого дромона. – Верую, князь-батюшка, надежа ты наша и опора, во все верую. И в то, что ты князь, и в то, что бог, или, по крайней мере, могучий колдун, и в то…
– Хватит уже, – устало сказал я своему новоявленному новоявленному почитателю и махнул мечом на две почти противоположных стороны, – записываться на стройку – это туда, а в войско – вон туда. Там вас примут, оденут, приведут в порядок, помоют, накормят, обогреют и объяснят, что надобно делать и там, и там. А мне с вами разговаривать дальше некогда, на это у меня есть помощники.