– Я, вообще-то, не пью…
– Это не алкоголь, – заверил Даковский, на глазах теряя свою весёлость и обаяние. – Целебная настойка на травах, не более. Пейте и ступайте. Начальство ждать не любит. Шнуров вас проводит.
После рюмки в висках как бы прозвенели колокольчики, а голова стала пустой и чистой. Чувство эйфории, только что поглощавшее его, исчезло, на смену ему пришла усталость и некоторая неловкость. Но эксперт третьего ранга уже надел фуражку, одёрнул френч:
– Прошу следовать за мной.
– Рад был знакомству и приятной беседе, многоуважаемые господа эксперты, – ни к кому конкретно не обращаясь, но и не скрывая сарказма, попрощался Сосновцев.
Ответа он не ждал, однако Даковский отреагировал. Тихо и устало проговорил, глядя в сторону:
– Служба такая, сударь мой. Государева…
На втором этаже оказалась дверь, до чрезвычайности похожая на таковую, ведущую в кабинет Главного Комиссара. Такая же тяжёлая, неприступная, будто пропитанная властью человека за ней восседающего. Не доходя до двери примерно с метр, Шнуров притормозил. Не поворачивая головы, по-уставному вздёрнув подбородок и выпрямив спину, он прошипел:
– Зайдёте на два шага и остановитесь. Сейчас вы предстанете перед Главным Экспертом Правовой коллегии Российской империи, извольте соответствовать. При необходимости обращаться «достопочтимый господин Главный Эксперт». Лишних вопросов не задавать, лучше вообще молчать и слушать.
Несколько мгновений эксперт третьего ранга стоял недвижимо, потом, будто получив неведомый знак (очевидно, всемогущий начальник умел управлять подчинёнными сквозь стены), распахнул дверь. Шагнул внутрь и тут же сместился вправо, там и застыл истуканом. Сосновцев воспринял всё это как предложение войти и тоже переступил порог кабинета. Это была высокая сводчатая комната. Просторная, скорее зал, чем комната. Уже не занавески – тяжёлые гобелены висели на стенах и окнах. По углам горели светильники. Но дышалось здесь легко, никакой духоты не было в помине.
У дальней стены располагался стол, на котором имелись лишь массивный бронзовый писчий прибор и единственный лист бумаги. Никаких стульев или кресел для посетителей не предусматривалось. За столом, склонившись, сидел человек. Ни внешности его, ни возраста при таком освещении и на таком расстоянии рассмотреть было невозможно.
– Господин Сосновцев Андрей Павлович? – глухим голосом спросил он. – Моё имя Артакс.
– Вы – русский, достопочтимый господин? – сморозил Андрей глупость от неожиданности. Все инструкции эксперта третьего ранга отчего-то вмиг вылетели из головы.