– Русский, если вас это беспокоит. Но сейчас важнее другое. А именно то, что я последняя инстанция, принимающая участие в вашей судьбе. Решающее участие. Содержание недавней беседы с экспертами Коллегии меня удовлетворило. Вердикт будет таков: проживать вам надлежит во Владимире, куда и попали. Учительствуйте, либо найдите себе какое-нибудь иное достойное применение. Пока соблюдаете законы Российской империи и трудитесь на общее благо, никто вас не потревожит. Вот и всё, сударь. Если появятся затруднения, обращайтесь к особому агенту Владимирской жандармерии. Именно его заботам вы будете вверены в первую очередь. Есть вопросы?
– Н-нет, – чуть дрогнул голосом Сосновцев, – я всё понял, достопочтимый господин…
– Вот и славно. Эксперт, проводите гостя. Предписание передайте сопровождающему лицу, господину Постышеву, – и толкнул по столу тот единственный лист бумаги, что лежал перед ним.
Эксперт чётким шагом проследовал к столу и подхватил документ. Тут же вернулся. Сосновцев попятился к выходу, вездесущий Шнуров подхватил его под локоть – хватка у эксперта оказалась поистине железная – и буквально вытолкнул из кабинета.
– А вы молодцом, сударь, – усмехнулся он несколько мгновений спустя, сопровождая Андрея по лестнице. – Многие, попадая в эти чертоги, норовят грохнуться в обморок. Ну да ладно – всё обошлось и слава богу…
Постышев, получив предписание, удовлетворённо кивнул. Будто знал наперёд, что так всё и получится.
– К сожалению, не могу показать вам Петербурга, – сказал он Сосновцеву. – «Гром Небесный» ложится на обратный курс уже через полчаса. Нужно успеть. Более удобного способа вернуться, нам не сыскать.
– …И вот что я вам скажу, уважаемый Андрей Павлович, – проговорил господин штабс-капитан между двумя ложками стерляжьей ухи, коею поглощал с завидным аппетитом, – планёр – чудесная вещь, но не имеет будущего. Что нам нужно: либо на дальние расстояния и большой грузоподъёмности, а это, без сомнения, цеппелины. Грузовые и пассажирские. Либо быстро и невысоко, с хорошим обзором. Чтоб посмотреть всё внимательно и по инстанции доложить. Это – аэропланы. А что планёры? – спорт. Хотя не спорю – преувлекательнейший!
В ресторацию они пошли по инициативе Селивёрстова. Сосновцев вполне обошёлся бы более скромным заведением. Например, трактиром, что на углу Покатной и Малой Ильинской. И от дома недалеко – на извозчика тратиться не придётся, – и кормят вполне прилично. Однако Никодим Митрофанович настоял. Когда хотел, он мог быть невыносимо упрямым и неотразимо убедительным. В итоге – обед из деликатесов со сменой красного и белого вина. Такое меню могло болезненно отразиться на содержимом его, Сосновцева, бумажника. Одно успокаивало – за обеды, устраиваемые время от времени, Селивёрстов, как правило, платил сам.