Гораздо больший интерес для меня представлял сидящий в яме по соседству Самозванец – он же бывший царев стольник Василий Романов. Интересен, как русский служилый человек, давший клятву защищать Русь, и которому было дано все, что только можно, лишь бы он воевал за православную веру, русского царя и землю отцов. И хрен с ним, с царем, все они смертны; как он мог изменить православной вере, перейдя в католицизм, и изменить земле отцов, принеся на нее смуту и приведя иностранных интервентов? И если дело только в Маринке Мнишек, то я вполне могу приказать выкрасть ее из отцовского дома и бросить в яму к этому обормоту – пусть милуются там в темноте на грязной вонючей соломе… а потом их вдвоем сослать на какой-нибудь необитаемый остров. Или не надо? Пусть живет панна Марина, вертит попой на балах перед знатными кавалерами и проклинает тот день и час, когда сорвалось ее московское королевство, не понимая, что все могло обернуться гораздо хуже*, так что даже необитаемый остров по сравнению с этим покажется райскими кущами.
Историческая справка: * В нашей истории Марина Мнишек пережила всех своих мужей и любовников, которых сожрала разожженная ее тщеславием русская Смута, потом она видела смерть своего хрипящего в петле трехлетнего сына, а в итоге и ее саму удавили в круглой башне Коломенского кремля, которая потом получила название Маринкина башня.
– Вытаскивай! – сказал я дежурным по зиндану бойцовым лилиткам комендантской роты, указав на яму, в которой сидел Василий Романов. – Потом в баню его, чтоб не вонял, переодеть в чистое – и ко мне в кабинет.
– Слушаюсь, обожаемый командир! – хмуро ответила мне старшая наряда с металлическими сержантскими лычками на кирасе, и махнула рукой своим подчиненным, чтобы те тащили инструмент, которым они извлекают наверх своих узников.
И вот час спустя Василий Романов, помытый и переодетый в солдатскую форму мужского образа без знаков различия, сидел напротив меня в кабинете и удивленно оглядывался по сторонам. Конечно, этот кабинет в Бахчисарае было не сравнить с тем, магическим, который был у меня на втором этаже башне Силы в заброшенном городе мира Содома, но все же удивительного и тут было немало.
Во-первых – благодаря «Неумолимому» мы стремительно технизировались, и одним из тех предметов, вызвавшим удивление моего не совсем добровольного гостя, был терминал внутренней связи, с голографическим объемным дисплеем. Чрезвычайно продвинутая и полезная штука – особенно для мира, где не стоит лишний раз напрягать магические способности, пока не заработал наш Великий Бахчисарайский фонтан, артезианскую скважину под который саперный батальон сейчас сверлил своей буровой установкой по указаниям Клима Сервия… Правда, пользовался я этой чрезвычайно продвинутой и полезной штукой крайне редко – наверное, потому, что почти постоянно отсутствовал в этом кабинете, находясь в поле, где только шашка казаку подруга.