– И эта депеша действительно такая срочная? – удивился король.
– Да, Ваше Величество, – ответил секретарь, – и известия в ней пренеприятные. Дело в том, что в Москве из своего старого дома бесследно, будто их черти побрали, исчезло все семейство Годуновых – сам свергнутый цареныш Федор, его матушка, дочь известного палача Малюты Скуратова, а также сестра Ксения, которую вы, ваше величество, планировали использовать совершенно особенным образом…
– Планировал, планировал, – проворчал король, который и сам восходил к польской династии Ягеллонов именно по женской линии и совсем не исключал для себя варианта женитьбы на русской царевне с целью закрепления за собой московского трона и присоединения Московии к унии Польши и Литвы. В нашем прошлом Лжедмитрий I, изнасиловав Ксению, поставил на этих планах крест и тем самым приблизил собственную кончину.
Немного помолчав, Сигизмунд добавил:
– И что же, этот пан Ходоковский, разве не пишет о том, как такое могло получиться? Как я понимаю, дом хорошо охранялся, и вдруг из него пропадает все семейство бывшего царя…
– …вместе с мамками, няньками, приживалками, сенными девушками и прочей прислугой, – с улыбкой добавил иезуит.
– О, даже как! – воскликнул король, – надо будет обязательно дознаться, нет ли тут какой-нибудь измены, и не была ли стража в сговоре со сторонниками Годуновых, которые несомненно на Москве еще имеются.
– Уже сделано, – кивнул секретарь, – стражников запытали насмерть, но ничего внятного не добились; разумеется, все признались, но каждый в своем. Пыткам также был подвергнут московский управитель. Это дальний родственник свергнутой царицы Богдан Бельский; после завершения следствия его отправили на плаху. В силу невыясненности того, что произошло с семейством Годуновых, наш „царевич“ Дмитрий не стал въезжать в Москву, а остановился в подмосковном сельце Красном, превратив его в свою временную столицу.
– Но куда пропало свергнутое с московитского трона семейство Годуновых, выяснить так и не удалось? – с нажимом спросил Сигизмунд.
– Точно так, ваше королевское величество, не удалось, – ответил иезуит и, перекрестившись, добавил: – Только чуть позже случилось еще одно интересное происшествие. Патриарх московитских схизматиков Иов устроил в Успенском соборе Московского Кремля торжественное богослужение в честь спасения законного русского царя, что, конечно же, не понравилось нашему „царевичу“ – он прислал в собор своих местных русских клевретов – Никитку Плещеева и Гаврилку Пушкина – с заданием сорвать с этого схизматика патриаршьи ризы и, обрядив в сутану простого монаха, отправить в один из дальних монастырей. И тут получилось нехорошо. Едва эти двое, во главе целой банды таких же забулдыг, как они (но рангом пониже), приблизились к московитскому патриарху и приготовились выполнять приказ, как неподалеку от алтаря в воздухе раскрылась дыра, откуда пахнуло густым запахом ладана, и вылетело несколько ангелов – в белых одеждах, семифутового роста, безбородых и безусых, но при этом вооруженных большими двуручными мечами. Крыльев у них не было, но они и без того, спускаясь вниз, ступали по воздуху аки по твердой земле. Пан Ходоковский пишет, что, спустившись с небес на землю, эти ангелы, не обнажая мечей, одними пинками и затрещинами так ловко расправились с клевретами „царевича“, что те повылетали из Успенского собора будто стая кудахчущих кур, увидевших рыжую лесную проказницу-лису…