Чуть только староста вошел, поздоровался как следует и присел возле стола, как старый Литвин сейчас воскликнул:
— Догадываюсь я, дядюшка Онуфрий, зачем вы потрудились ко мне… приехали вы посоветоваться насчет тех беспокойств, что в Червоном начались…
— Истинно, — подумал староста, крякнув от удивленья, — знает старый Литвин все на свете!..
— Знаем, знаем, — весь покрываясь морщинами и двигая прозрачными ушами, пропищал Литвин… — Хотите вы, староста, упыря присмирить.
— То есть, конечно… — смущенно протянул староста, — такое началось у нас в Червоном, что и словами рассказать нельзя, а ежели рассудить, то одна надежда на вас… потому что начальство, как бы сказать… — староста запнулся и тяжело засопел носом.
— Тэк, тэк!.. — еще больше покрываясь морщинами, согласился старый Литвин, — его нужно усмирить… Такие штучки уже случались мне, приходилось видеть на веку!.. Был у меня вчера вечером ваш сотский, насчет ушей советовался и тоже просил помочь в этом деле. Говорил он только, чтоб не сказывал никому, боялся как бы становой не прикатил под праздник… Хе, хе, хе… — добродушно захихикал Литвин, — упыря можно, хоть с трудом, уничтожить, а от станового не так-то легко отделаться!..
— Грамотному человеку, как говорится, и книги в руки, — продолжал староста, — потрудитесь, пожалуйста, для нас, а мы, как можем, отблагодарим всем селом… Ежели расход какой, или, как известно, за труды ваши…
— Ни, ни, ни! — замахавши, как мельница, своими маленькими руками, — возразил Литвин, за что беру, так беру, а за такое дело — сохрани Господь… За такое дело деньги брать не полагается… Непродажное это, нет… А теперь расскажите мне, староста Онуфрий, все по порядку…
Литвин подсел к Ковбику поближе и они повели речь совсем пониженным голосом… Не преминул, конечно, староста рассказать как вдова Куцыха опознала намисто покойной дочери на шее Одарки Запорожцевой…
— Фю, фю, фю!.. видите, добрые люди, как он усилился! — с негодованием запищал старый Литвин, — конечно, удивляться нечему, — упырь может ходить вольно по всем могилам, и может он таскать оттуда все, что ни захочет… Ну, так времени терять нельзя!.. Вечерком приеду я со своими сыновьями… а вы, пане староста, соберите еще с полдесятка верных людей, да приготовьте святой водицы, кропило новенькое из чистой свежей соломки… и приготовьте вы острый осиновый кол, аршина в два с половиной… Вечером, как смеркнет, буду…
VII
Могут верить, или не верить добрые люди, а что совершилось в с. Червоном, достаточно лет тому назад, как раз на священномученика Игнатия Богоносца, расскажем по порядку. Не успел староста вернуться домой, как его встретили Шестопал и Коваленко. Они оба были сильно возбуждены, махали руками и обливались потом. Вдова Одарка Запорожцева, сообщили десятские, вылетела, как безумная, из своей хаты, и понесла ее невидимая сила прямо на кладбище. Там она упала на могиле своего муха и начала грызть зубами мерзлую глину… Много народу видело эту страшную картину. Вдова кричала разными голосами и собакой, и петухом, и свиньей… Шестопал, Коваленко, сотский Игнат и бобыль Козаченко насилу оторвали Одарку от насыпи и на руках снесли ее домой, где, по совету бабы Клюихи, ей связала руки и ноги новыми полотенцами.