Однако не только это вспоминалось. Разве после долгой зимы не наступала весна? Она появлялась над отрогами Туркулана, раскинув широкие золотисто-розовые крылья зари. Тогда березы наряжались в сережки, клейкие листья тополей наполняли воздух горьковато-сладостным ароматом. На реках и озерах шумно плескались черные лебеди и серые гуси, сизые гагарки и белые крохали. Забывалось горе. Посланный пасти лошадей батрачонок восторженно мчался навстречу голубизне озер, в неведомые дали.
А как мечтал он в свои семнадцать лет о встрече со своей ровесницей - черноглазой Дайыс! Но как он был глуп, назначая ей свидание то в сосновом бору, то под старой елью на крутом повороте Юргачана. Дайыс, услышав такое приглашение, каждый раз убегала со слезами на глазах. Оказывается, он не знал родного обычая. Не знал, что назначать свидание под елью или сосной не положено, так как этим говорилось, что парень не любит, насмехается.
Ах, весна! Ты все же помогла встретиться с пугливой горностаюшкой!.. Дайыс тогда стояла под березкой. Под белой березкой на краю овражка. А потом они еще раз встретились среди цветущих черемух. И тогда он осмелился сказать ей ласковые слова: «Милая Дайыс, я так сильно люблю тебя!..»
В тот же год, в морозный декабрьский вечер к хозяину прискакал на тройке гонец. Он сообщил, что с Охотского моря отступает сюда красный отряд и что надо устроить засаду и истребить его. Ксенофонт не знал, кто такие красные, но если хозяин решил их убивать, это люди хорошие. Хозяин только с плохими, богатыми дружил. И Ксенофонт ночью сквозь туман поскакал на лучшем хозяйском рысаке предупредить отряд.
Дайыс, избитая и истерзанная, через несколько дней догнала отряд на лыжах… После они поженились. Счастливо прожили долгие годы. Хороших детей вырастили. Внуками гордятся. И до сих пор вспоминают берега Юргачана. Седенькая Дайыс очень просила поклониться березе, старым черемухам и их зеленым отросточкам. Это Вадим глупо думал,- вспомнил с обидой Ксенофонт,- что простой человек не понимает красивое. Зря он тогда обидел старика. Золотой самородок сверху не так красив…
Сергей сразу понял затею старика и со всем старанием принялся драить на гимнастерке пуговицы и армейские значки. У Наташи оказался значок медсестры, Кирька повесил на грудь медаль участника республиканского смотра самодеятельности. И только Ром не пожелал переодеваться в парадную форму, даже свои «пушкинские» баки не причесал. Сергей было пожалел, что решил отращивать бороду, и хотел сбрить ее, но вспомнил о кубинцах-бородачах и принялся аккуратно подрезать невзрачную пегую щетину, окаймившую подбородок.