- Флогопит - черная слюда,- разглядывая пластинки, пояснила Наташа.- Прозрачная слюда - мусковит, конечно, ценнее, но и это здорово. Молодец, Кирька! - Девушка обняла и расцеловала его в щеки. Кирька окинул парней победным взглядом и подбоченился: кто теперь дотянется до его славы?!
В это время на поляне показался крупный верховой олень. Из-за ветвистых рогов выглядывал мальчонка в нарядной меховой шапке тугутовой праздничной дошке и расшитых бисером унтах. Олень быстро вымахивал ногами, словно спешил к палатке. Но метрах в ста он круто повернул и кинулся наутек. Напрасно соскочил ездок и тащил учуга за повод. Тот упирался: он уловил запах медвежьего мяса.
- Надо пацаненку помочь,- важно произнес Кирька и с гордой осанкой направился к незадачливому ездоку. Оказалось, ездок не добирает до Кирькиного роста на целые полголовы. Мелочь!
- Что, губастик, не справляешься? - снисходительно произнес Кирька и, не обращая никакого внимания на недружелюбные взгляды, взял повод в свои руки. Учуг словно только этого и ждал. Приняв по запаху Кирьку за новую медвежью породу, он рванул вскачь. Понесся Кирька Метелкин через кочки и кусты. Плюнуть бы ему на этого черта дикого, да повод морским узлом на руке захлестнулся. Хоть руку отсекай. Вдруг на пути встало дерево. Олень решил проскочить по одну сторону, Кирька - по другую. Хлоп - полетел парнишка кувырком и радуется на лету, что живой, а учуг по другую сторону дерева шлепнулся, пыхтит, отдышаться не может.
Подбежал хохоча ездок. Кирьку взорвало. Так бы он еще полежал, но задета мужская гордость! Потряхивая малость вывихнутой рукой, он грозно приказал:
- Б-бери, сопляк, своего д-дурака и к-катайся на нем мимо нас!
Но тут перед ним раскрылось такое, что у него подбородок отвис-
Маленькая смуглая рука покопалась за воротником дошки и вытащила две косищи чуть не до колен. На Кирьку гневно уставились глазенки, словно нарисованные черной тушью. И без того маленькие, а еще с прищуром глядят: почто, мол, обзываешься? Эх, спутать такую девчонку, назвать ее сопливым пацаном! Другой бы на Кирькином месте захныкал, а он взял и расхохотался. Сначала, правда, не получалось, вроде прокашливался, а потом наладился:
- Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
Девчонка смотрела на него, как на дурачка, брезгливо оттопырив алые бантики пухлых губ. Такой оборот Кирьку не устраивал, в дурачках ходить ему не к лицу.
- Т-тебе нисколько не смешно?-заикаясь, со скорбным лицом обратился к ней Килька.
- Т-теперь смешно!-подхватила незнакомка и разразилась удивительно звонким смехом.