В долине белых черемух (Лаврик) - страница 131

Шатров съездил к спрятанному в кустах дощанику и привез праздничные наряды для предстоящей встречи с оленеводами. Больше всех переживал Кирька, сам себя назначивший главным дирижером предстоящего концерта. Был бы ансамбль братьев Метелкиных в полном составе - первый приз наверняка достался бы геологам! А тут из кого склеишь музыкальный коллектив? Кинулся он к своей бруньке-балалайке, а та отсырела, гундосит, будто три месяца насморком болела. Гитара хрипела, как старый пропойца. Шатров заупрямился: не хочет цыганские пляски репетировать, он, мол, уже не цыган. Ксенофонт расхворался, ему и вовсе не до песен. Кирька от расстройства из себя выходил. «Во саду ли, в огороде» никто петь не соглашался, а «Бирюсинку» он не мог подобрать на своей бруньке. Но Кирька не собирался вешать голову. Греет сердце балалайке, лупит всей пятерней по струнам, подпевает: «Выйду, выйду я в рожь высокую»,- а у самого перед глазами все время стоит черноокая Катя Туркуланова. Отвел он в песне душу.

Уснули далеко за полночь, но встали с первыми признаками рассвета, быстро оседлали лошадей, подвязали вьюки. Ксенофонт и Наташа отправились верхом, парни зашагали вслед. Кыллахов, как и тогда, в устье Юргачана, ехал в лучшем своем костюме, при всех наградах. Путь им предстоял на перевал - все время в гору, но Кирька шел с балалайкой в руках, наяривал залихватские переборы и пускался чуть не в припляс. Сергей, выставив русую бороду, шагал широко и без устали, но и Шатров не отставал ни на шаг. Оба они молчали. Кирька догадывался почему, но сейчас его это абсолютно не интересовало: он радовался предстоящей встрече с Катей. А вокруг зеленела тайга, голубели склоны гор, чуть-чуть тронутые осенней позолотой.

Всю дорогу Кыллахов разучивал с Наташей якутскую скороговорку - чабыргах. Требовалось на одном дыхании с пулеметной скоростью произнести несколько десятков слов. Наташа оказалась способной ученицей, быстро запоминала слова, и под конец у них стал получаться довольно веселый диалог: сварливая жена выводит своего молчаливого мужа из терпения, и тот переходит на такую скороговорку, что бедная говорунья слово вставить не успевает.

- Если расскажешь чабыргах, тебя сразу за таежную девушку признают, как. своя будешь,- сказал старик. Он был доволен ученицей. Конечно, Наташа многие слова выговаривала неточно, но ведь это еще больше могло рассмешить.

- Мне самой интересно,- призналась Наташа.- Я запишу текст, студентам продемонстрирую.

- В стойбище есть столетняя бабушка Хачагай,-сказал Ксенофонт.- Она, однако, знает про Озеро Загадок…