Сергей оставил ведро и пошел с одним пятипудовым кулем. Как ни храбрился он, но грохот воды вызывал в груди озноб. На полпути нога слегка скользнула, Сергей наклонился над водопадом и чуть не сбросил груз. Он до предела напряг мускулы и удержался почти на одной ноге - помогла армейская спортивная закалка. Выбравшись из-под скалы и очутившись на широкой береговой площадке заводи, Белов бережно опустил мешок и ласково похлопал его: «Молодец, что не свалился!».
Ободренный первой удачей, Сергей стал таскать груз с большей решимостью. Войдя в азарт, он перестал считать, сколько раз пройдет туда и обратно. Утренняя прохлада не успевала освежать его разгоряченное тело. Он каждый раз смачивал лицо в заводи, иногда, наклонясь к воде, окунал голову, и мокрые волосы кудряшками прилипали ко лбу. Хотя самые тяжелые тюки были перетасканы, под конец даже легкие вещи казались увесистей первых. Начала ныть спина, подрагивали ноги. В последний заход он собрал всякое тряпье, не тяжелое, но громоздкое, как копна сена.
Алым пламенем сияла заря над вершинами восточных гор. Тайга встречала весеннее утро. Сергей окинул улыбчивым взглядом цветную девичью палатку, вырвал листок из записной книжки, крупно написал: «Вещи перетаскал. Жду в гости.» - и приколол листок к пологу.
Медленно, как верблюд под вьюком, пошагал Сергей навстречу грохочущему водопаду. Из-за кривого среза горы всплыло солнце, зыбкое, будто из расплавленного золота. Оно ударило потоком лучей в глаза, ослепило. «Может, вернуться?» - заколебался Сергей, а ноги шли и шли…
Со скоростью гигантского маховика кружил у ног Сергея водоворот, вил водяные кольца, взбивая у берега пену. На отполированной глыбе зеленел невысокий краснотал. Рыжий муравей, уцепившись за лист, качался над шипучими волнами.
«Уработался, добрый молодец»,- заметив спящего муравья, улыбнулся Сергей.
Кирьку разбудила пищуха. Желтоперая, с белыми крапинами по спине, птица, издавая по временам резкий свист, выколачивала длинным загнутым клювом из сухих веток лакомство, роняя труху прямо на лицо пареньку.
- Кыш!- с трудом оторвав от подостланного в изголовье седла сонную голову, прошипел Кирька. Но птица перелетела на соседнее дерево и продолжала свое занятие. Тут же Кирька расслышал звонкую кукушечью «кузницу»: десятки кукушек беспрерывно куковали в ближних и дальних распадках.
- Никакого покоя от бездельниц,- недовольно проворчал Кирька. Но, открыв глаза, он тут же похвалил звонкоголосых птиц: в самом деле, пора вставать. Он собирался, пока все будут спать, поделиться своими соображениями с Беловым. Кирька вчера единственный стоял горой за переправу через порог на дощанике…