Все это Кирьку не слишком трогало. По правде сказать, для него все времена года казались почти одинаковыми. Чем, например, плоха осень? Исчезает осточертевшее за лето комарье, появляются грибы, розовыми ковриками устилает склоны спелая брусника. И зима с ее морозищами и пушистыми снегами тоже хороша: то ли дело - промчаться в санках от прииска до прииска на резвом рысаке! Весна - тоже подходящая пора. А вот как относиться к лету, Кирька пока не решил: зеленое,красивое оно, да больно комарьем досаждает, одно спасение от гнуса - дымокуры. Потому-то и радость в сердце у Кирьки Метелкина не от этой прозрачной весенней ночи, не от половодья Ярхаданы, затопившей лесистую пойму от горы до горы. Радуется Кирька предстоящему походу к таинственным распадкам Туркулана, где скрыты удивительные клады. Не мог же он, сын потомственного старателя, усидеть на прииске, не попытать счастья - не найти своего заветного ручья, выстланного желтыми увесистыми самородками…
Парнишка то Садился на борт выкрашенного в голубой цвет дощаника с гордым именем «Альбатрос», то вновь широко вышагивал, выпятив подбородок, отчего казался сам себе выше, чуть не с долговязого Сергея Белова - начальника отряда таежных следопытов.
Под горой, на берегу Ярхаданы, белели тесовые крыши складских помещений перевалочной базы. Взглянув с перевала в другую сторону, где вилась по распадку узкая полоска мощеной дороги, Кирька угадывал сквозь туманную дымку свой Золотореченск. Прииск много лет гремел богатой добычей, но запасы золотоносных песков подходят к концу, а вокруг ничего хорошего геологи не открыли. Что ж, такова судьба многих приисков. Откочуют люди, сплавят по речке или перевезут на тракторах разобранные бараки, зарастут бывшие улочки и полигоны непроходимым фиолетовым иван-чаем…
Кирька Метелкин к этому привычен: на седьмом прииске пребывает он за свои восемнадцать весен. Он вырос в твердом убеждении, что если ты родился парнем, то обязан отыскивать свой золотой ключ. Одна беда: маловатый рост достался Кирьке по наследству. У Метелкиных даже обидная уличная кличка - Комарики. Зато гордится парень метелкинским характером, охочим до работы, цепким, как репей.
Кирька снял кепку, пощупал околыш. Его синие глазки хитро заулыбались. В околыше зашита завернутая в резину карта, добытая отцом под большим секретом у слепого старика копача, которому лет шестьдесят назад доверил ее за два фунта россыпи другой старик золотоискатель. На карте крестиком обозначен богатейший ключ. Только имени ключа и точного места не проставлено - по приметам надо установить его. Скорее бы в поход!