- Сейчас ты п-получииш букет,- пообещал Кирька, решив порадовать Наташу. Он кинулся к лужайке, но не успел пробежать и десяти шагов, как почувствовал зыбун. Едва успел он сообразить, что надо подаваться назад, а ноги уже до колен увязли в трясине. Кирька грудью упал на плавень и, чувствуя под собой бездонный омут, изо всей силы заработал руками и ногами.
- Н-ни шагу с м-места! - крикнул он бросившейся к нему на помощь Наташе.
В грязи и колючках мха выполз Кирька на берег ручья. Наташа кинулась к нему.
- Эх, ты, разве можно так! - начала она было отчитывать его, но, взглянув на парнишку, оборвала себя.- Давай искупаемся,- предложила она уже другим тоном.- Я выстираю твою одежду. А просохнет, быстренько вернемся к ребятам.
- П-пожалуй, можно,- растерянно согласился Кирька.
- Ты хорошо плаваешь?-поинтересовалась Наташа.
- П-подходяще, стилем «топорик». Н-нырять тоже умею. А выныривать пока не научился.
Наташу удивило, что такой знаток и ценитель спорта не преуспел в плавании. Она поинтересовалась, в чем же он преуспел.
- Я-б-болельщик! - гордо выпалил Кирька.- А т-ты, наверно, такой же мастер спорта, как и я? - решил он проверить свои сомнения.
- Ага! - чистосердечно призналась Наташа.
У парня от злости аж глаза побелели. А он-то поручился тогда, на пороге, что она мастер спорта!
- Обдурила и радуешься?
- Нисколечко. Наоборот, поняла, что геолог обязательно должен уметь плавать. Давай вместе учиться.
Для виду Кирька малость поломался.
- Сперва т-ты. Я тебя с берега на веревочке подержу.
Омут неглубокий, но вода студеная. Побарахталась Наташа по-лягушечьи, потом, подражая ее стилю, «плавал» Кирька, а Наташа водила его на привязи, как Бобика. Вылезли из омута озябшие, но довольные: каждый уверял, что немного научился. Развели огонь, высушили Кирькину одежду. Навьючив на себя груженный всякими каменьями Наташин рюкзак, Кирька с ружьем в руке пошел вслед за девушкой. Своей широкой спиной, как ему казалось, он отгораживал ее от всякого притаившегося позади них зверья. Уже подходя к месту, где Сергей и Ром все еще возились с долбленкой, Кирька приложил палец к губам:
- Что говорили, что д-делали - т-только между нами. Тайна. П-поняла?
На закате третьего дня вернулся проводник. Кобыла призывно ржала, но Маган не ответил. Как только Кыллахов слез, конь опустил голову и задремал. Арфа его обнюхивала, кусала за гриву, но он только поводил ушами и не просыпался. Видать, досталось ему в пути.
В палатках никого не оказалось. Кыллахов пошел к долбленке. Распорки стояли правильно, лодка обещала быть устойчивой. Оставалось обтесать ее снаружи, но без проводника парни не рискнули. Ксенофонта удивило, что табор оставлен без охраны. Лишь Ытыс блуждал возле палаток. Соскучившись, он теперь не отступал от хозяина, ходил по следам, обнюхивал ичиги. Взглянув на пса, старик обратил внимание, что тот тычет мордой вверх. В густых ветвях высокого тополя Кыллахов заметил подобие гнезда, а в нем сидел обвязанный веревкой Кирька и спал.