Гергина отказался поехать с нами, сославшись на занятость и напряженные тренировки. Простившись с боярином, я отправился в путь. Дорога, ведущая в город, оставалась пустынной, в эти закатные часы окрестности столицы словно вымерли, и мы с Драгомиром были единственными путниками. Вскоре впереди возникли укрепленные стены Тырговиште. Наши кони перешли с галопа на рысь.
– Сегодня будет веселая ночь, – довольно ухмыльнулся Драгомир.
– Да, пожалуй. Последнее время я редко вижу людей, в чьи глаза мне приятно смотреть.
Речь вроде бы шла о послах Штефана, но невольно я вспомнил совсем другие глаза… Мы встречались с Роксандрой уже почти полгода. Ее яркая, чужеземная красота и гордый нрав возбуждали желание, и потому наши отношения продлились дольше обычного. Как правило, любовницы сменяли одна другую, не оставляя в памяти своих имен, но на этот раз я всерьез увлекся гибкой иноземкой с золотистой кожей и черными, чуть раскосыми глазами, в которых порой вспыхивала ярость дикого хищника. Я не знал, каким образом гордая красавица появилась в наших краях, да и не хотел знать – просто, увидев однажды, понял, что хочу обладать ею. Кажется, она поселилась здесь с отцом, оказавшимся в Тырговиште проездом и направлявшимся по торговым делам то ли в Далмацию, то ли в Венецию, но эти бытовые обстоятельства не имели для меня никакого значения. Обычно женщины не противились мне, с радостью, пусть и ненадолго, становясь любовницами князя, но Роксандра долго упорствовала, игнорируя подарки и знаки внимания. Возможно, она просто играла со мной, пытаясь разжечь страсть, и, надо сказать, сильно преуспела на этом поприще.
Сегодня нас ожидало первое свидание после разлуки, вызванной длительными поездками, и я с нетерпением ждал этого часа. Но прежде предстояло застолье со старыми друзьями и боевыми товарищами. Когда мы с Драгомиром вернулись во дворец, уже совсем стемнело, повсюду пылали факелы, сновала челядь, готовившая большое угощение, слышался смех, оживленные голоса. Память перенесла в прошлое, в те времена, когда мы пировали со Штефаном и его отцом князем Богданом. Однако воспоминания длились недолго, всеобщее веселье отогнало тени минувшего, и, усевшись за обильный стол, я провозгласил первый тост, приветствуя молдавских гостей.
Пир затянулся за полночь, а потом пришло время для других забав… Когда я вошел в свои покои, ноздри уловили сладкий аромат восточных благовоний, выдававший присутствие возлюбленной. Я обернулся, – из сумрака возникла гибкая женская фигура. Роксандра была с головы до ног закутана в алое шелковое покрывало, затканное золотом. Ткань была тонкой и не скрывала всех изгибов и выпуклостей обнаженного тела, таившегося под покровом.