Появление породистого, полученного в подарок от германского императора пса отвлекло от раздумий. Матьяш побаивался громадного зверя, беспрепятственно ходившего по королевским покоям, но избавиться от твари не мог, поскольку это был дар новоявленного «папаши». Пути Господни неисповедимы, а политические союзы непредсказуемы, – император Фридрих несколько лет назад усыновил Матьяша, с которым до того вел непрерывные войны, а молдавский князь ныне настойчиво просил о покровительстве Венгрии.
– Хороший песик, – холеная, унизанная перстнями рука с трепетом дотронулась до холки собаки. – Сдох бы ты поскорее, чтоб с тебя шкуру на живодерне содрали. А еще лучше – на кол тебя насадить, как того осла с монахом…
По губам короля скользнула блудливая улыбочка, – на ум сам собой пришел рассказ о недавней массовой казни, учиненной молдавским князям Штефаном. Говорили, что он посадил на кол две тысячи триста пленных румын, причем сделал это не в обычной манере, а пронзив тела через пупок.[33] Зрелище, должно быть, производило неизгладимое впечатление…
– Пошел… – Матьяш прогнал пса и потянулся за лежавшими на столе письмами. – Пошел вон!
Не надо было быть астрологом, чтобы предсказать скорую войну между Османской империей и Молдовой. Само по себе это не радовало, Матьяш не сомневался, что княжество падет и теперь уже Венгрия окажется на кровавом рубеже, разделявшем два враждебных лагеря, однако короля больше волновало другое – ответ Ватикана, пытавшегося противостоять вторжению султана.
«Крестовый поход» – эти слова звучали как гром с ясного неба, представлялся Матьяшу настоящим кошмаром. Крестовый поход… Одно время папа Сикст хотел, чтобы крестоносцев возглавил Штефан, однако потом все же предпочел принявшего католицизм Дракулу. Но для Матьяша это было абсолютно неприемлемо! Король отлично понимал, что, вернув себе власть, Дракула отплатит ему за все, отомстив за пытки и годы заточения.
Перелистывая лежавшие на столе документы, король думал, что, формально выполнив все указания папы, освободив Дракулу и заставив его перейти в католичество, он больше не несет никакой ответственности за его дальнейшую судьбу. Теперь, когда Дракула был свободен и жил как ему вздумается, с ним вполне мог произойти несчастный случай, к которому Матьяш, естественно не имел никакого отношения.
«Придется Сиксту смириться с тем, что крестовый поход возглавит православный, – думал король, сидя в тиши библиотеки. – Пусть воюет Штефан, лишь бы не трогали меня. Война не моя стихия. Но как бы ни сложилась игра, в этой партии нет места для Дракулы, и я позабочусь об этом…»