Венгрия, Пешт
Этим утром Влад Дракула чувствовал себя особенно скверно, с трудом поднялся с постели, но все же отправился в собор. Став католиком, князь вместе с супругой регулярно посещал богослужения, был всегда на виду, всем своим поведением демонстрируя лояльность венгерскому королю. Время тянулось мучительно медленно, но, наконец, месса закончилась, и прихожане неторопливым ручейком потекли к выходу из собора. Влад остался стоять перед алтарем. Огромное пространство церкви подавляло, здесь князь чувствовал себя слабым, беспомощным и все больше сомневался в правильности принятого решения. Свободы не было, ощущение того, что он является хозяином собственной судьбы, оказалось иллюзорным. И хотя руки не сковывала цепь, и вроде бы Дракула мог делать все, что пожелает, на самом деле он по-прежнему находился в цепких когтях Ворона. Пленнику короля мнилось, будто он не может дышать в чужом враждебном городе и чувствует себя здесь намного хуже, чем в темнице, где все самое худшее уже произошло и потому не надо было ждать новых бед. Влад Дракула думал, что погубил свою душу соблазном, не выдержал испытания. Если бы его вера оказалась сильна по-настоящему, он бы выбрал смерть в заточении, а не поддался бы суетному искушению свободой. Свобода существовала только в душе, а он отверг ее, отчаянно цепляясь за стремительно ускользающую жизнь. За стенами тюрьмы его не ждали… Годы заключения выбросили его из потока времени, мир вокруг изменился, стал чужим, незнакомым, к этой новой жизни приходилось заново привыкать, а Влад отчаянно тосковал по своей земле, мечтая вернуться туда, откуда начался его путь.
Смутная тревога отвлекла от раздумий. Князь вскинул голову, осматриваясь по сторонам. Собор был почти пуст. Не дождавшись супруга, Елена прошла вперед и теперь стояла возле купели со святой водой. Силуэт женщины четко вырисовывался на фоне светлого пятна открытой двери. Владу почудилось, что кто-то наблюдает за ним из темноты здания. Рука легла на рукоять меча, но ничего не происходило. Вокруг было тихо и холодно.
Распятый на кресте человек с печалью и скорбью смотрел вглубь себя. Перекрестившись, Дракула покинул собор…
За обедом Елена то и дело украдкой посматривала на мужа, поспешно опуская глаза, когда он перехватывал ее взгляд. Человек, которого называли величайшим злодеем и тираном, был с ней вежлив, спокоен и скорее доброжелателен, нежели равнодушен. Впрочем, в этих завораживающих зеленых глазах не было места любви – только печаль и спокойствие. Днем князь терпел присутствие женщины, ставшей вопреки воле обоих его женой, а ночью в постели его ласки доводили Елену до исступления, открывая ей новый, прекрасный, но запретный мир. По утрам женщина краснела от стыда, вспоминая ночные забавы, но потом ловила себя на мысли, что с нетерпением ждет наступления темноты.