Понимая, что не может самостоятельно справиться с врагами, князь Молдовы стал искать новых союзников. Отойдя от союза с Польшей, он обратился к Венгрии, предлагая забыть старые разногласия и согласившись признать вассальную зависимость перед венгерской короной. Штефан клялся, что будет «вечно верным с Родиной нашей», монарх не торопился с ответом, но все же после долгого ожидания соблаговолил сменить гнев на милость и, приняв на себя роль сюзерена, даже пожаловал Штефану крепость Чичеу в Трансильвании. Но поддержка Венгрии не давала ощутимых результатов. Несколько тысяч венгров и поляков, пришедших на помощь, не могли повлиять на исход битвы. Штефану пришлось все делать самому. И вновь он собрал все силы своего княжества, вновь бросил на врага, вновь сжег собственную землю, чтобы она не досталась туркам, и вновь совершил невозможное, разгромив в сражении под Васлуем сильное турецкое войско. Он вновь победил, однако эта победа чем-то напоминала самоубийство…
С момента битвы прошло всего несколько дней, но черные тучи по-прежнему сгущались над Молдовой, и Штефан отчаянно взывал о помощи, понимая, что следующего турецкого нашествия он не выдержит. Княжество было измотано войной, – не было ни сил, ни денег, ни людей, а Османская империя могла легко оправиться от поражения и нанести новый удар.
«Если эти ворота в христианский мир будут завоеваны неверными, тогда все христианские страны окажутся в опасности…» – вновь прочитал Штефан строки своего послания. Так когда-то говорил и Дракула. Почти теми же словами, только речь тогда шла не о Молдове, а о Валахии. Тогда его княжество находилась на переднем рубеже, защищая Европу от османской угрозы.
– Я занял место Влада, – вслух произнес Штефан, поднявшись со своего кресла и начав прохаживаться по комнате. – Я предал друга и занял его место. Теперь предадут меня…
Нет, какие бы оправдания он ни придумывал для себя, какие бы лазейки ни находил, истина состояла в том, что князь Молдовы Штефан, которого льстецы в глаза называли Великим, а за глаза – Святым, совершил неискупимый грех предательства. Его беды начались в тот день, когда, отказавшись помочь Дракуле, он тайно принял сторону османов, вступив с ними во временный союз. Тогда это мнилось лучшим, хотя и тяжелым выходом, но оказалось первым звеном в длинной цепи роковых ошибок. Если бы в 1462 году Штефан выступил на стороне Дракулы, бросив вызов судьбе, сейчас бы они жили совсем в другом мире.
«Или Влад сам предал бы меня? Ведь, кто успеет сделать это первым, – тот и победит. Молдова и Валахия обречены на союз, но у земли должен быть только один хозяин. Влад мог бы свергнуть меня с престола, занять мое место и продолжить свое восхождение. Он честолюбив, у него были великие планы… Нет, то, что я не пришел ему на помощь, не было ошибкой, – я боролся за свою жизнь, за власть, за право на трон отца. В такой борьбе не бывает друзей, они все предают, все… Все! Все!!!»