Лайдан, даже не взглянув, следую ли я за ней, направилась к витой лестнице внутри помещения и начала быстро подниматься. Мне ничего не оставалось, как последовать её примеру.
Мы поднялись на второй этаж, где потолок оказался пониже, и вошли в комнату. Вдоль стен тянулись столы, заставленные сосудами всевозможной формы, колбами, ретортами, воронками и различными коробочками. Со стен свисали пучки сушёных трав, некоторые из них показались мне знакомыми. Посередине комнаты на мозаичном полу была выложена цветными камнями волшебная пентаграмма. На концах её лучей горели толстые чёрные свечи, зажжённые, видимо, некоторое время назад, потому что потёки дьявольского воска уже покрывали их бока.
По ту сторону пентаграммы располагался круг меньшего диаметра, обрамлённый чёрными и красными письменами. А в середине его, крепко связанный, с кляпом, который туго распирал его широкий рот, лежал… Тсали. Хотя как мужчина-Ящерица мог попасть сюда, я не имела никакого понятия.
Инстинктивно мой мозг мгновенно послал импульс мозгу Тсали, но невидимый барьер, сооружённый колдовством Лайдан, помешал нам вступить в контакт. Сама Лайдан повернулась ко мне спиной, выражая тем самым полное презрение. Должно быть, она решила, что на такое ничтожество, как я, незачем тратить силы, чтобы держать меня под контролем. Внимание её привлекли теперь полки вдоль стен, она что-то искала там, снимая то закрытый горшок грубой работы, то сосуд с жидкостью.
Я взглянула в глаза Тсали и попыталась подать ему хоть какой-то знак. Видно было, что он узнал меня, но в его пристальном взгляде я прочла потрясение и, пожалуй, обречённость.
В начале я уже говорила, что узнала о своём Даре потому, что могла общаться с другими существами, которые не ниже нас по уровню сознания, хотя несведущие люди считают их созданиями примитивными лишь от того что они передвигаются, общаются и мыслят совсем не так как мы. Ящерицы, рентаны, форлонги и другие обитатели Долины — все они произошли от ветвей совсем иных, чем наши предки, и они не хуже и не лучше нас, они просто другие.
Например, рыба, плавающая в залитом солнцем пруду, корова на лугу, барс, взбирающийся на вершину, не меньше нашего любят жизнь и общаются с себе подобными ничуть не хуже нашего, просто мы не умеем понять их.
К этому перечню я должна причислить и чешуйчатых. Внезапная вспышка памяти напомнила мне, как я напугала и озадачила Йонана, когда он обнаружил меня в обществе со змеёй…
И все эти живые существа — чистые, в них нет ничего от гнилостной сути Тьмы. Но в Эскоре было много других существ — мутантов, о которых я уже упоминала. Они-то и оказывались носителями зла.