Команды ждали в доках, по восемь гребцов на лодку, вокруг головы каждого гребца, «брата», была повязана пестрая бандана. Рядом находились и другие фигуры, непонятно кто, но когда мы подошли поближе вперед вышел мужчина в простой белой одежде и глубоко поклонился. На этот раз голубые щеки, алый нос и серебристый лоб очень соответствовали всей обстановке, и он заговорил ясным звучным голосом.
– Верите или нет, Ли Као, но я молился, чтобы вы совершили невозможное и сделали мне честь, оказавшись здесь в солнцестояние.
Несмотря на утверждения критиков, я не полный идиот. Поэтому я совершенно не удивился – скорее опечалился, и что-то заболело внутри – да, совершенно не удивился, когда Завистник заговорил голосом кукольника.
Мастер Ли какое-то время иронически разглядывал Янь Ши, потом поклонился, почти так же изящно. – И я имею честь приветствовать самого элегантного и самого опасного из кавалеров, – сказал он. – С моей стороны был совершенно непростительно с самого начала не увидеть под маской настоящее лицо.
Завистник пожал плечами. – Непростительно? Уже одна природа человека служит достаточным прощением. – Он поднял кусок маски и прижал его к левой стороне лица. Кусок прилип, как свежая глина, и я опять увидел ужасное лицо, разрушенное оспой. – Никто не всматривается пристально в такое уродство, – тихо сказал он.
– Исключительно храбрый поступок для самого изящного кавалера в мире, – с неподдельным уважением сказал Мастер Ли. – И еще более храбро путешествовать через мир под видом кукольника, чей социальный статус мало чем отличается от проститутки или актера. Ведь вы могли выбрать роль величайшего учителя фехтования в Империи, или самого мудрого из императорских советников. Но, кстати, кавалеры отлично умеют тянуть за нити, и, насколько я могу судить, власть была одной из ваших марионеток. – Мастер Ли еще раз поклонился.
– Не очень долго, Ли Као, не очень долго, – сказал Завистник и пренебрежительно махнул рукой, как-то по особому изогнув запястье: я не смог бы так и после тысячи лет тренировок. На его лице появилась лучезарная улыбка, осветившая гротескно раскрашенное лицо, которое подарила ему богиня. – Вам понадобилась бы сверхъестественная проницательность, чтобы с самого начала догадаться, кто я такой и кем был, а когда я вспоминаю невероятное количество чудес и монстров, бросавшихся на вас со всех сторон, меня охватывает глубочайшее уважение к вам, не говоря уже о том, что вы ухитрились оказаться здесь во время. Экстраординарное представление, и вы простите меня, если я признаюсь, что иногда не понимал, где кукловод, а где кукла.