Да, этот капонир, пожалуй, самый близкий к сосняку. Если пробежать двести пятьдесят метров, то у самолета можно оказаться минуты через три. В темноте легче подобраться к стоянке самолета еще ближе, без шума. А боевикам и нельзя шуметь, от этого зависит успех операции. Появление боевиков для летчиков и технарей должно быть полной неожиданностью, чтобы они ничего не успели предпринять. Внезапность, дерзость, решительность, продуманность каждой мелочи — вот что поможет нападающим. Да еще Аллах!
Так думал Саламбек, снова и снова вымеряя расстояние до капонира, прикидывая, с какой стороны лучше всего напасть группе захвата, как нейтрализовать технарей и летчика, не дать им вовремя сообщить дежурному наряду, вызвать подмогу, предотвратить угон боевой машины. В любом случае на все про все у них будут секунды! Секунды! Не надо забывать и о том, что в ту ночь — а захватывать самолет, конечно же, надо ночью! — в воздухе будут находиться и другие машины, что кто-то из летчиков получит немедленный приказ уничтожить поднявшийся в воздух штурмовик с таким-то бортовым номером, и помоги Аллах долететь н а ш е м у летчику-камикадзе до цели. В живых ему, конечно, не остаться, это ясно, но и те, кто будет обеспечивать захват самолета здесь, на аэродроме, тоже подвергаются не меньшей опасности. Все решат четкий план и точность его исполнения. И смелость боевиков, их решимость умереть, но задачу выполнить. И такие люди уже есть рядом с Саламбеком — Рустам, Аслан, Залимхан. Приедут еще, он знает это. Приедет летчик-камикадзе, с ним должны быть верные, знающие люди. Возможно, это будут тоже технари, те, кто служил в авиации, на аэродромах… Джохар и Шамиль подумают об этом…
Нужно сюда прийти ночью, изучить ночной режим. И прийти не раз. И знать расписание полетов. Значит, по ту сторону этой рваной сетки должен быть свой человек. И он должен сказать, когда будут ночные полеты с боевыми стрельбами. В ночь захвата под крыльями штурмовика должны висеть боевые ракеты, а не болванки. Удар самолета обязан быть мощным, предельно точным, смертельным! Точно таким же, какими они были там, в Грозном, когда «сухие» расстреливали город, президентский дворец, скопления боевой техники дудаевцев…
Разведка — нервное дело. Узнав сегодня все, что он только мог узнать с помощью бинокля, Саламбек вернулся уже в сумерках к оврагу, посидел на траве, успокаиваясь, переводя дух. Выпил вина и погрыз яблоко. Огляделся. Поблизости по-прежнему никого не было. Из частного дома по ту сторону оврага неслась музыка: «Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша-а…» Хорошо, можно теперь и про юбочку послушать. Годится. Тем более что самолеты уже не летали, рев турбин не заглушал музыки, слова слышались отчетливо. Видно, слышали «про юбочку» и на аэродроме… А вечер хороший, теплый. И вино славное, хорошо пошло по жилам, нервы греются и отдыхают. «Бомж» имеет теперь право и расслабиться…