Я посмотрела на Шпресса. Он всё так же сидел, придерживая рукой скулу и обвалив остальное лицо. Его можно было бы пожалеть – кому охота быть использованным с такой разгульной циничностью? – но ведь ты же, джакч, не только профессор, ты же, джакч, и генерал! Думать генералам не обязательно, но чуйка-то должна быть проработана, продута! Иначе какой ты, к демонам, генерал?
– Станции наблюдения успели поставить? – спросила я.
Он долго собирал сопли в кулак, наконец сказал:
– Три… нет, четыре. Остальные…
– Данные начали получать?
– Да.
– И что?
– Не знаю. Нас всех заперли.
– А где мониторы?
– В подвале центральной… Вы что, доктор?
– Схожу посмотрю. Надо же понять, с чем имеем дело.
– Вы с ума сошли?
– Боюсь, что нет. Хотелось бы, но – никак… Пистолет есть?
– Нет, забрали.
– Генерал…
Он снова разрыдался.
Надо было попросить оружие у мальчишек. Не отказали бы. Не подумала.
Из того, что было в доступе, в качестве оружия годился разве что большой ампутационный нож. Потом я вспомнила про электропилу. Она на аккумуляторе. В конце концов, оружие мне нужно не чтобы убивать, а – приводить к подчинению. Пила для этого годится куда более.
Не без труда я добралась до нужного саквояжа. Кто-то слишком аккуратно уложил мои вещи.
Шпресс сказал, что корнета Лори убили. Мне было его жаль, но как-то сквозь стекло. Если вы меня понимаете.
Я нашла пилу, проверила заряд, взяла в руку, нажала кнопку, взмахнула… Пила завопила так, что генерал перестал рыдать и выпрямился.
Отлично. То, что доктор прописал.
– Сидите здесь, – сказала я. – Погасите свет и всё такое. Я вернусь, и ещё поговорим. Да, и спирт весь. Терпите.
Он только кивнул, глядя мне за спину.
Я обернулась. В дверях стояли двое.
Пила взвыла сама…
– Да ладно, – сказал я. – Сейчас всё пройдёт. Ты же знаешь, на нас заживает, как на собаках…
Рыба всё ещё тряслась. Руки тряслись, губы…
Рубанула она меня, конечно, знатно. Ещё чуть-чуть, и полруки ушло бы. А так – кровь, конечно, хлестанула, но можно было зажать рану, потом зашить, забинтовать… тут она работала как костяной человечек-портной из «Поэмы снов». А как только закончила, едва не завалилась в обморок сама.
И да, были к тому основания. Ведь это я знал, что Рыба наша жива и более или менее благополучна. Оказывается, меня она полагала покойником ещё со Дня Прояснения, и некому было эту её ошибку исправить. Никому не пришло в голову объяснить бедной девушке, что «полковник Чёрный», командующий императорской гвардией – и есть я, Дину джакч Лобату… Ну просто никто не догадывался, что это ещё кому-то нужно объяснять, что кто-то не знает.