Я очень постаралась пригодиться.
Вроде бы получилось, да. Но меня всё время беспокоило – слегка – подозрение: а ценят ли меня за то, что я собой действительно представляю, – или же так вот благодарят за какую-то мне самой не до конца понятную старую услугу?…
Впрочем, выбирать-то было не из чего. Сколько я видела бывших своих преподавателей, продававших на улицах обувной крем, сальные свечи или никому не нужные книги? Проходя мимо, я иногда думала: как хорошо, что меня почти невозможно узнать…
«Хиэшпар-Йачх» занимал не всю долину, а лишь её юго-западную четверть: большой палец и основание большого пальца, сорок километров на двадцать. Где был кончик пальца, располагался какой-то секретный объект, нам туда ход был закрыт. Южная оконечность Долины была отдана на разработку вольным старателям, с ними нам, наоборот, следовало установить добрые отношения. Нам же досталась область сустава – того самого, который выбивается почти при каждой драке…
Описаний этой части Долины было немного. Долгое время учёных сюда не пускали горцы, а потом, когда горцы ушли, стало не до науки. Так что мы имели некоторое количество карт, кроков, три экспедиционных дневника… ну и всё.
Жилых построек в Казл-Ду я насчитала пятьдесят шесть – каменных башен разной величины, от маленьких, как я выбрала себе, и до огромных, где за столом в зале нижнего этажа могли свободно разместиться человек сорок – в таких разворачивали администрацию и некоторые лаборатории; для своей я нашла другое место – угол рыночной площади. Сюда как раз встанет зимняя армейская санитарная палатка, а ничего лучшего я и представить себе не могла. Но это будет завтра в лучшем случае, а скорее дня через два…
Я постояла у обрыва. На реке солдаты и рабочие монтировали электростанцию: два десятка туннельных погружных генераторов, собранных в этакое дикарское ожерелье. Всё правильно, зависеть от одного только старенького танкового реактора было неразумно, а для дизелей солярки не навозишься.
По всему выходило, что научный лагерь намеревался стать стационарным многолетним научным опорным пунктом. Вернее, укрепрайоном – если брать в расчёт здешние масштабы.
А значит, задумано что-то серьёзное. Просто так такими ресурсами не разбрасываются.
– Извините, вы – доктор Мирош? – спросили сзади.
Голос был приятным, поэтому я обернулась не резко и через левое плечо.
– Да, я.
– Очень приятно, – это был немолодой офицер в подозрительно невысоком чине. – Корнет Лори, направлен в ваше распоряжение.
– В качестве кого? – не поняла я.
– В качестве личного помощника. Если бы вы были обер-офицером, то я бы назывался адъютантом.