Бог мой! Она шутит!
— Собственно, меня уже опрашивал следователь.
Ну да! Иван совершенно забыл, что вообще-то убийство — дело полиции. И наверняка первыми под подозрение попадают самые близкие. Ищи, кому выгодно. Кстати, почему она вообще с ним разговаривает? Почему не выгонит?! Ах, да. Митрофанов предупредил. Которого Создатель попросил. Заговор какой-то напоминает, честное слово!
— Вы наследуете клинику? — бледно пролепетал Иван и заставил себя посмотреть в глаза богине без возраста.
— Да. И это для меня огромная морока, признаться честно. Его клиника. Васильев любил своё детище. Холил и лелеял. Сделал бизнесом, приносящим доход. У меня есть своё дело. И у меня просто нет ни времени, ни необходимого опыта и знаний. Впрочем, знания есть у Митрофанова. Лечебная и научная части стабильны. А вот административная, организационная — сейчас под вопросом. При всём огромном предложении на рынке менеджеров, найти толкового управляющего, с профильным образованием — не просто сложно, а практически невозможно. На Васильеве очень многое держалось. Так что клиника в моём случае — не мотив, Иван Алексеевич.
— У вашего мужа не было врагов?
— Если и были — я об этом ничего не знаю. Мы даже друзьями, признаться честно, не были. Мы скорее, как это нынче модно говорить, состояли в семейном сотрудничестве. Мы не разводились только потому, что незачем.
— Возможно, у него были любовницы? Которым как раз очень нужно было, чтобы он развёлся?
— Понятия не имею. Но могу предположить, что вряд ли. Я знаю, что такое любовная страсть. Ещё помню, — рассмеявшись, поправилась она, этим ещё больше смутив Ивана. — Признаков любовного угара, или проблем от чужого любовного угара, мой покойный муж не проявлял. Впрочем, с возрастом и при определённой степени интеллекта, мы все способны себя контролировать. И, возможно, он просто не демонстрировал подобных признаков. Вот все ваши эмоции пока ещё моментально проявляются на вашем лице, в языке тела, во всех манерах и повадках.
Ивану захотелось провалиться на месте.
— Вы тоже врач?
— Я?! О, нет! — Рассмеялась она. — Я просто женщина пятидесяти лет, для которой самый умный молодой мужчина не является загадкой. С умными ровесниками и мужчинами постарше — всё немного сложнее.
Фактически назвали щенком. Поделом!
— Почему вы разговариваете со мной? — решился Иван.
— Почему нет?
Повисла недолгая пауза.
— Иван, вам может показаться, что я совершенно равнодушна к тому, что произошло. Это не так. Человек, бывший частью моей жизни, исчез из неё в одночасье. Я пока не могу понять, что по этому поводу чувствую. Но это не означает, что я не чувствую ничего.