– Понимаю, Константин Иванович. Это значит, что он мог там и не учиться. Свидетелей, которые бы сидели с ним в одной аудитории пять лет, не существует.
– Верно. А дальше? За годы с тысяча восемьсот девяносто пятого по тысяча девятьсот третий тоже подчистки. Два путешествия в Африку указаны, а что он делал в перерывах – нет. Якобы писал научные труды и обрабатывал коллекции. Одни недомолвки, отъезды и приезды, размытые даты. С более ранними посещениями Африки, еще до миссии Леонтьева, тоже сплошь белые пятна. Лишь статьи в журнальчиках. Так и сделал он из себя собственными руками, как вы сказали, публичную фигуру. С большими лакунами, но на них почему-то никто не обращал внимания. А сам жулик!
– Константин Иванович, но ведь это только догадки. А где факты? Вы говорили о Люпперсольском с разведчиками? Я советовал обратиться к полковнику Артамонову.
Калинин с торжествующим видом извлек из папки новый лист:
– Давайте о разведчиках. Вот запись разговора с начальником Двадцать второй пехотной дивизии генерал-майором Артамоновым. Тем самым. Ротмистру Трескину для этого пришлось съездить в Новгород. Генерал много интересного сообщил об вашем путешественнике… Теперь ясно, почему ему пришлось тогда бежать и возвращаться в Россию через Китай по чужим документам.
– Не может быть… – растерялся сыщик. – Почему же?
– Артамонов, тогда еще полковник, был придан миссии действительного статского советника Власова как военный специалист. Шел, напомню, девяносто седьмой год. Русская официальная миссия прибыла в Абиссинию впервые, дипломатические отношения между двумя государствами только-только налаживались. А негус Менелик воевал сразу на нескольких фронтах. И тут разразился Фашодский кризис. Помните такой?
Лыков кивнул. Шумное было дело, наверняка войдет в историю. Англичане прибрали к рукам Египет и начали экспансию вниз по Нилу к Судану. Войска лорда Китченера разгромили в битве при Омдурмане суданских дервишей. И вдруг в местечке Фашода на берегу Верхнего Нила обнаружили французские войска. Крохотный отряд, всего сто двадцать штыков. Но сам факт возмутил британцев. Англия не раз заявляла, что не допустит утверждения на Ниле никакой другой европейской державы. Появление французов она сочла нарушением своих прав и потребовала объяснений.
Лягушатники сначала ершились и уходить не хотели. Отношения обострились до крайности. Англия пригрозила, что развяжет войну, если Фашода не будет освобождена. И французы сдались, увели свой отряд, что вызвало в стране бурю негодования. Едва-едва две великие державы не сцепились между собой из-за колониального спора.