Грек пожал плечами, не найдя, что ответить. Калинин же потерял к нему всякий интерес и после этого обращался исключительно к Лыкову.
– Алексей Николаевич, присядем. У меня для вас новость.
– Но откуда вы узнали про Держивморду?
– Прочитал в телеграмме Першина. Он остановил пароход, сбегал на берег, отбил депешу Столыпину, и лишь после этого все поплыли.
– Вот купцы распоясались…
Они сели, и жандарм сообщил:
– Мы проследили за Люпперсольским, как и собирались.
– И что?
– Это он встречался вчера с Першиным.
Сыщик с полминуты обдумывал услышанное, потом возразил:
– Не может быть.
– Чего? Того, что встречался? Уверяю вас, это факт.
– Нет. Люпперсольский не может быть Вязальщиковым. Я же вам объяснял. Он не подходит по биографии.
– В чем именно? – развеселился полковник.
– Люпперсольский служит в Родионовском институте с девятьсот третьего года. В это время Вязальщиков еще был в Забайкалье, его видел там каторжник Оберюхтин. Тот устроил «ивану» побег в девятьсот четвертом и сам вскоре следом за ним перебрался в Казань.
Жандарм протянул собеседнику бумаги и сказал:
– А вы посмотрите вот это. Оригинал формуляра вашего географа. Раньше я запрашивал его и получил копию. А когда узнал про встречу с купцом, забрал оригинал. Ничего не замечаете?
Лыков развернул формуляр, извлек из кармана складную лупу и стал изучать документ.
– Год подтерт, – быстро заметил он.
– Именно. На самом деле Борис Андреевич, или как там его, поступил в институт позже. И вполне мог быть в девятьсот четвертом году в Забайкалье.
– Но ведь директриса Родионовского института не могла соврать! Все же вдова шталмейстера!
– Еще как могла, – ответил полковник. – Эта старая шлюха без ума от красавца географа. И она пошла на подлог, чтобы заштопать прорехи в его биографии. Сайтани, Вязальщиков и Люпперсольский – одно лицо.
– Пусть Борис Андреевич появился в институте на год раньше, чем утверждал, – согласился Алексей Николаевич. – Ну и что с того? Сайтани, как это установлено, попал в Абиссинию в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году, бежав из отряда Ашинова. Тогда он носил вымышленную фамилию Иванов. Никому не известная личность якобы с польско-литовскими корнями. А в тысяча восемьсот девяносто пятом в экспедиции поручика Леонтьева принимал участие Люпперсольский. Известный путешественник, действительный член Русского географического общества. Как так? Вы хотите сказать, что это один и тот же человек? Разве можно за пять лет из никого, из беглеца превратиться в публичную фигуру такого масштаба?
– А вы дальше читайте формуляр, – продолжил напирать Калинин. – В начале, например. Люпперсольский закончил Томский императорский университет. Экстерном. Понимаете, о чем я?