Тут явился Делекторский и доложил, что вор Шиллинг надежно упрятан. Алексей Николаевич провел помощника в морг и показал труп смотрителя. Околоточный бесцеремонно залез пальцами в рану, обследовал ее и опешил. Долго разглядывал и так и сяк, вздыхал и морщился. Потом заявил:
– Как недоучившийся медик, могу авторитетно сказать, что таких ран не бывает. Его убили одним движением кисти. Но разрез зигзагообразный в двух плоскостях. Это невозможно!
– Однако мы с вами оба наблюдаем, что возможно.
Делекторский покачал головой:
– Нет такого ножа!
– А рана есть.
– Что говорит доктор Онкель?
– Он рассказал очень любопытную историю.
И коллежский советник сообщил помощнику то, что узнал от доктора. Никита Никитич задумался.
– Уссурийский край… Там древняя китайская культура. Люди порох выдумали. Могли и какой-то необычный клинок изобрести.
– Могли. Я тоже на них подумал.
– Что решили, Алексей Николаевич? Надо ехать, колоть Янковского.
– Пошлю телеграмму в канцелярию Александровского централа, – ответил питерец. – Там сейчас мой помощник коллежский секретарь Азвестопуло. Он снял показания с Анания Комова и просится сюда, мне в помощь. А поедет во Владивосток.
– Верно, – одобрил надзиратель. – Ему оттуда всего две тысячи верст до океана. А нам отсюда – семь. Но что будем делать мы с вами? Ждать, пока ваш помощник выяснит что-то важное? А до той поры сидеть сложа руки?
– Будем вести дознание со своего конца.
– С какого? – насмешливо поинтересовался Делекторский. – Сами говорите, что Оберюхтин – кремень и ничего не скажет. Может, я все-таки попробую расколоть молодца? Если проявить настойчивость, и кремень сломается.
– Дайте подумать, Никита Никитич, – вздохнул сыщик. – Дело трудное, надо покрутить в голове.
– Ну, крутите, – начальственно разрешил надзиратель. – Да, чуть не забыл! Там Васильев вас разыскивает.
Они покинули госпиталь и поехали в полицейское управление. Алексей Иванович увидел командированного и обрадовался:
– Нашлись! А то вице-губернатор сейчас придет.
– Зачем?
– Он вам сам скажет…
Тут дверь распахнулась, и боком вошел Кобеко. Он долго молча жал руку сыщику и смущенно улыбался. Потом заговорил:
– Алексей Николаевич! Разрешите от лица казанской администрации поблагодарить вас за совершенный подвиг.
– За что? – поразился Лыков.
– За подвиг. И не побоюсь этого слова, ей-ей! Такую банду изловить. Недавно приехали, и вот! Побольше бы таких командированных из столицы. Я уже доложил рапортом на имя министра. Отметил вашу деятельность. Теперь вопрос: а как мы, казанцы, можем отблагодарить вас? В рамках нашего скромного бюджета, конечно.